1915 год. Апогей

Император был готов следовать новым курсом, но при условии, что курс будет проложен им самим, а не Николаем Николаевичем. Приняв решение возглавить армию и флот, Николай II демонстрировал готовность пойти если не на уступки либеральному лагерю, то на сотрудничество с ним. 4 (17) августа на заседании правительства обсуждался проект «Положения о Военно-промышленных комитетах», для чего туда был приглашен А. И. Гучков, сразу же после окончания съезда обратившийся к И. Л. Горемыкину с просьбой рассмотреть этот документ. Глава ЦВПК получил полную поддержку со стороны А. В. Кривошеина, и она оказалась решающей.

Участвовавший в заседании князь В. Н. Шаховской вспоминал: «Все тут было ненормально: во-первых, направление вопроса непосредственно к председателю; во-вторых, назначение дела к слушанию в Совете без предварительного обсуждения подлежащими министрами (военным, внутренних дел, торговли и промышленности); наконец, приглашение в заседание Гучкова, постороннего правительству лица. Срочность была проявлена исключительная: подлежащий слушанию проект был разослан членам Совета в самый день слушания дела. Ясно, что Кривошеин оказал сильное воздействие на Горемыкина, который не проявлял никогда симпатий Гучкову и всей его деятельности»². В результате, несмотря на настороженное отношение И. Л. Горемыкина к Центральному комитету ВПК (к этому времени комитеты были созданы уже в 73 городах), «Положение о Военно-промышленных комитетах» прошло с незначительными изменениями. Комитеты создавались лишь на время войны и по ее окончании их имущество, запасы и денежные суммы передавались в казну³.

Проект положения о ВПК был утвержден «в общих чертах»⁴, тем не менее этот документ сохранил ряд важных моментов. В частности, это касалось порядка финансирования комитетов (пункт 2, на это шел процент от исчисляемых сумм по соглашению с фирмами), а также порядка формирования и деятельности комитетов (пункт 3): «Состав, средства, порядок деятельности и сношений Центрального военно-промышленного комитета устанавливаются самим комитетом». Кроме того, Центральному военно-промышленному комитету, областным и местным комитетам предоставлялись значительные права (пункт 5): «…приобретать всякого рода движимое и недвижимое имущество, вступать в договора как с частными лицами, так равно и с казенными и общественными учреждениями, принимать на себя всякого рода обязательства, в частности на поставки и подряды по заказам казны, организовывать, по соглашению с военными и морскими ведомствами, приемку и сдачу нужных для армии и флота предметов и т. д., а равно искать и отвечать на суде»⁵. Съезды военно-промышленных комитетов получили право вносить изменения в положение о ВПК⁶.

Это была значительная уступка общественности. Особенно важно отметить, что «Положение.» было утверждено императором только по приезде в Ставку 27 августа (9 сентября) 1915 г.⁷, что стало завершением целого ряда жестов, свидетельствовавших о его готовности к диалогу с общественностью. В тот же день, когда император сообщил А. А. Поливанову о своем решении возглавить армию, то есть 4 (17) августа 1915 г., по предложению князя Н. Б. Щербатова евреям было дано право жительства в городских поселениях вне черты оседлости, за исключением столиц и территорий, находящихся в ведении Военного министерства и министерства Двора. Еще ранее, в законопроекте от 1 (14) августа 1915 г., принятом Государственной думой, предлагалось предоставить военному министру право избрать себе второго помощника, не военного, который стал бы ведать снабжением армии. Конечно, подразумевался А. И. Гучков, но А. А. Поливанов не решился сделать это представление, чтобы не восстанавливать подозрения относительно их близкого сотрудничества в 1912 г.⁸

8 (21) августа помощником военного министра был назначен генерал-лейтенант А. С. Лукомский⁹. А. А. Поливанов решился на другой, весьма значительный поступок, объяснить который можно лишь пониманием того, что затеянная интрига близка к срыву. 6 (19) августа на Совете министров, перед его закрытием, слово взял военный министр и заявил, что исключительные обстоятельства заставили его нарушить данное обязательство и сообщить правительству, что император решил встать во главе армии. Это сообщение было принято среди членов правительства неоднозначно, но И. Л. Горемыкин прервал дискуссию, сказав, что данное решение принято монархом и он не собирается обсуждать его¹⁰. На все вопросы министров премьер отвечал односложно: решение принято и переменить его невозможно¹¹. Следует отметить одно, безусловно, положительное качество И. Л. Горемыкина, проявившееся в эти кризисные дни, – он всегда оставался спокойным и не поддавался панике¹².