1915 год. Апогей

Между тем на Балканах время работало против Антанты. Появление 12 сильных болгарских дивизий в тылу у сербов не оставляло им никакой надежды на отражение вражеского наступления. Отряды комитаджей были сведены в Особый македонский легион, действовавший вместе с регулярными болгарскими войсками в Вардарской Македонии⁴⁰. 19 октября болгары решили важнейшую из стоявших перед ними задач, взяв Вранье. Единственная линия снабжения сербской армии была прервана. Болгары быстро наступали вдоль железной дороги на Скопле⁴¹. Принявший командование сербской обороной в районе Косово генерал П. Бойович 8 (21) октября докладывал своему Верховному командующему: «Все войска до крайности устали, расстроены и деморализованы и не в состоянии дать никакого отпора неприятелю. Солдаты из новых земель (то есть приобретенных в результате Первой и Второй Балканских войн. – А. О.) переходят на сторону неприятеля и массами бегут. Снабжение продовольствием и боеприпасами идет очень трудно»⁴². Очевидно, прежде всего перебежчиками были македонцы, а дезертирами – албанцы. Кризис усиливался весьма слабыми штабами дивизий, составленными наспех, и почти полным отсутствием резервов. Из таковых в районе Косово имелись всего один полк пехоты и одна полевая батарея⁴³.

Великое отступление сербской армии получило у современников название «сербской Голгофы». Оно сопровождалось массовым исходом гражданского населения, опасавшегося репрессий со стороны австро-германоболгарских оккупантов. Исключение составляла Македония, большая часть населения которой с восторгом встречала болгарские войска. 11 октября 1915 г. болгарский чиновник, отвечавший за печать, сообщал: «Действующая в Македонии наша армия в первый же момент почувствовала, что вступает в родную страну с полностью преданным ей населением»⁴⁴. Это чувство окрыляло болгарскую армию и объединяло болгарский народ вокруг правительства, поставленного Фердинандом Кобургом. «Я твердо верю, – заявил в своем интервью 22 октября (4 ноября) 1915 г. Р. Д. Радко-Дмитриев, – что чуждые политиканству широкие массы Болгарии с горечью смотрят на происходящие события… Этому человеку, Фердинанду, совершенно безразлично, останутся ли болгары или погибнут, он ничего не теряет. Надо различать правителей Болгарии и народ»⁴⁵.

В этих словах было немало правды и много эмоций. Как часто бывает, народ шел туда, куда его вели, и смотрел на прошлое так, как его учили. «Болгары быстро забыли, – отмечал воевавший с ними позже итальянский офицер, – тысячи русских, которые пали под Плевной за болгарскую свободу, но они сохранили живые воспоминания о преследованиях и жестокости генералов Эрнрота и Каульбарса и их сподвижников, которые скверно управляли страной в течение многих лет; о беззаконном вмешательстве России во внутренние дела Болгарии при князе Александре Баттенберге и о том, что Россия оставила Болгарию, когда в 1885 г. она подверглась неспровоцированному и внезапному нападению со стороны Сербии»⁴⁶.

Позиции болгарской интеллектуальной элиты переданы довольно точно. К этому можно добавить, что вступив в Первую Балканскую войну с территорией в 96 345 500 кв. км и не просто проиграв Вторую Балканскую войну, а выйдя из нее в катастрофическом состоянии, Болгария все же расширилась до 114 424 508 кв. км⁴⁷. Все это было бы невозможно без поддержки Петербурга. Однако и она осталась незамеченной. Массы не оперируют арифметикой – они живут эмоциями. Осенью 1915 г. Болгария ликовала, радуясь воссоединению болгарского народа. Немногим менее года после прихода в Македонию болгарских войск ситуация здесь изменилась. Установленный режим мало походил на результат действий освободителей.

В болгарской зоне оккупации (включавшей в себя не только Македонию, но и Ниш) изымались все сербские книги, в концентрационные лагеря были сосланы все школьные учителя, священники (включая епископа Нишского). Все сербы, занимавшие выборные должности, были сосланы в Болгарию, где их использовали на публичных работах (подметание улиц и прочее). Так осуществлялась болгаризация Понишья и Поморавья⁴⁸. Несколько лучше обстояло дело в македонских районах, хотя и здесь результаты были плачевными. Скверное управление, самодурство военной администрации и многочисленных дельцов, отправляемых сюда правительством В. Радославова, привели к тому, что всякий энтузиазм «освобожденных» был быстро уничтожен. 12 сентября 1916 г. профессор Богдан Фролов писал о положении в Македонии: «Наша администрация совершенно коррумпирована. Почти все окружные начальники были отстранены за злоупотребления»⁴⁹.