1917–1920. Огненные годы Русского Севера

На его главном – Архангельском – направлении вела бои 6-я армия под командованием бывшего полковника В. М. Гиттиса (с конца ноября 1918 г. армией командовал бывший генерал-майор А. А. Самойло). Армия входила в состав созданного 15 сентября Северного фронта под командованием генерал-майора Д. П. Парского. С конца ноября 1918 г. ею командовал генерал Д. Н. Надежный. Так как фронт считался второстепенным, то качество войск, вооружение, снабжение были значительно хуже, чем на других красных фронтах. Самойло откровенно писал о положении армии: «Наши молодые отряды, голодные и плохо одетые неделями, стояли бессменно без резервов на позициях, <…> в лесу, в болотах, под дождем»[460]. Голодные – еще мягко сказано. Голодными солдаты были на позициях, где их паек, по крайней мере номинально, состоял из восьмушки хлеба и половины селедки. Солдат, отведенных в резерв, не кормили вообще, предоставляя им питаться за счет местного населения. Проходившие по городу колонны красных военнопленных являлись наглядной агитацией против советской власти: «Военнопленные производили самое тягостное впечатление, едва держась на ногах от голода, истощенные, с желтыми опухшими лицами, полураздетые и оборванные <…>. Не могу забыть такой картины. По Соборной улице проходит, еле волоча ноги, партия в несколько сот человек, выходцев с того света – граждан пролетарской-рабоче-крестьянской республики, а навстречу им возвращается с работы, насвистывая какой-то веселый мотив, рота англичан, цветущий вид которых производит впечатление интеллигентных спортсменов, возвращающихся с очередного футбольного матча – несчастные жертвы империализма и пьющей народную кровь буржуазии»[461]. Видимо, большевики следовали принципу Чингисхана: «Чем меньше собаку кормить, тем она злее будет». Французская контрразведка отмечала: «Большевистские солдаты испытывают желание идти в бой под воздействием двух факторов – голода и хорошо поставленной пропаганды»[462]. Самойло писал, что после того, как 26 января 1919 г. красноармейцы заняли Шенкурск, никакие меры не могли заставить войска продолжить наступление: «Не предусмотрел я только одного – что войска, не исключая и начальствующего состава, и без того плохо питавшиеся, будут после продолжительного движения утомленными, а город в изобилии снабжен всякого рода запасами. Это не могло не создать задержки и, действительно, ее создало»[463]. Красный партизанский отряд Хаджи-Мурат Дзарахохова в течение трех дней отказывался преследовать противника. На приказ выступить командир отвечал, что «лошади не идут», а его отряд остался в Шенкурске, чтобы «пользоваться трофеями»[464].