1917–1920. Огненные годы Русского Севера

7 января обстрел союзных позиций, в основном из стрелкового оружия, усилился. 15 января Айронсайд приехал в Шенкурск. Грэхем считал, что красные наступать не будут, но благодаря беседам русского ординарца Айронсайда с местными жителями он понял, что все местные жители убеждены – наступление вот-вот начнется. Видимо, разведка у союзников полностью отсутствовала, если таким образом собирались сведения о противнике. Как только Айронсайд выехал из Шенкурска в Архангельск, ружейный обстрел резко усилился, и, хотя понимал необходимость вернуться «и взять на себя контроль за операцией», он этого не сделал[495].

19 января после мощной артиллерийской подготовки колонна Филипповского начала лобовую атаку передовой позиции в Усть-Паденьге – укрепления на Высокой горе. Перед красноармейцами была поставлена сложная задача – атаковать на открытой местности, увязая в глубоком снегу под сильным артиллерийским и пулеметным огнем. Передовой отряд сумел приспособиться, «надев нижнее белье поверх своих шинелей», по свидетельству Самойло[496]. Айронсайд писал, что из-за этого «различить их на снегу оказалось практически невозможно»[497]. Вслед за передовым отрядом наступали основные подразделения Вельской колонны. За гору Высокую развернулись тяжелые бои. Несколько американских рот под командованием Одгарда (450 человек и 18 пулеметов) отбили все атака противника, потеряв около 50 человек убитыми и ранеными. 20 и 21 января красноармейцы вели усиленный обстрел Усть-Паденьги, но, когда 21 января были замечены приближающиеся колонны, Грэхем 22 января приказал американцам оставить Усть-Паденьгу. Отряд Одгарда отступил в Шенкурск.

По плану операции все колонны должны были достичь позиции для атаки вечером 23 января, а 24 января начать общий штурм города. Самым удивительным в этой операции является то, что, несмотря на большое расстояние, отделявшее друг от друга двигающиеся по труднопроходимой местности колонны, 24 января ровно в 24:00 начался штурм города. Наиболее тяжелая задача стояла перед Северо-Двинской колонной, которая должна была пройти большое расстояние вообще без всяких дорог и провести тяжелое орудие. Неожиданная атака с трех сторон на город, прекращение связи между союзными частями на Двинском направлении внушили Грэхему мысль, что Шенкурск находится в фактическом окружении. 25-го он отдал приказ об отступлении. Местные жители были извещены о нем всего за несколько часов. Удалось вывести из города формирующийся русский батальон. О том, что происходило в Шенкурске, рассказал в дневнике Аркинс: «24.1. <…> Враг обстреливает Шенкурск артиллерийским огнем. <…> Ротный роты “А” сошел с ума от контузии. Пулеметная стрельба и взрывы артиллерийских снарядов слышны повсюду. Ночью нам выдали припасы на три дня. <…> В три часа утра стали уходить из Шенкурска, так как были окружены превосходящими силами большевиков. <…> Вчера они пытались атаковать Щеговары у нас в тылу, но атака была отражена. Они перерезали наши коммуникации между Шенкурском и Березняком, и мы не знаем, что происходит вокруг. Все, что невозможно унести, мы оставили в Шенкурске. Амуниция и склады попали в руки большевиков»[498].

Русское командование критически оценивало действия Грэхема. Марушевский утверждал: «…Шенкурск был брошен без особых к тому оснований <…>. Союзные силы (англо-американцы) не выражали особого желания драться и, когда обнаружился более или менее серьезный натиск, просто-напросто ушли»[499].

В срыве планов полного окружения союзных и русских войск сыграли роль колоссальные склады Шенкурска (см. выше). Ряд ошибок был допущен красным командованием. Если Самойло считал главной целью операции окружение и уничтожение противника, то начальники колонн были убеждены, что их основной целью является Шенкурск. Слабому партизанскому отряду было предписано замкнуть кольцо окружения у деревни Щеговары. Но он с этой задачей не справился, да и не мог справиться.

Со стратегической точки зрения занятие красными Шенкурска не ухудшило положения союзников. Они отступили из Щеговар и заняли удобные для обороны позиции в деревнях Выставка и Китса. Но падение второго по величине города Архангельской губернии произвело отрицательное впечатление на население и войска Северной области. Крестьянам оно показало, что Красная армия способна наносить поражение победителям в Первой мировой войне. Многочисленные беженцы рассказывали в Архангельске, что город можно было удержать и только нестойкость союзников привела к отступлению. Особенно тяжелое впечатление производили рассказы о разгроме Свято-Троицкого женского монастыря, основанного в XVII в., и о массовом изнасиловании монахинь[500]. Ожесточенные бои в Шенкурске понизили мотивацию союзных солдат участвовать в этой войне. Первая мировая война закончилась, военная цензура снята, и солдаты в письмах домой с многочисленными преувеличениями расписывали ужасы своего пребывания на Севере России. Отрывки из писем широко публиковались в прессе.