1917–1920. Огненные годы Русского Севера

В январе 1920 г. вспыхнул острейший политический кризис. Он начался на Двинском фронте, где во время Георгиевского праздника георгиевские кавалеры решили послать Миллеру телеграмму с пожеланием созвать новое Земско-городское совещание для обсуждения положения Северной области. Это требование было поддержано делегатами последнего Земско-городского совещания. В начале ноября в Шенкурском батальоне состоялся митинг, где ораторы требовали: отставки правительства, созыва совещания и прекращения репрессий. Было решено послать делегацию Миллеру с изложением требований. Под влиянием генерала Данилова «шенкурята» согласились не отправлять делегацию, но потребовали от Данилова сообщить главнокомандующему, что «состав Шенкурского батальона, объединенный общим желанием борьбы с большевиками, просит произвести реконструкцию правительства»[668]. Даже умеренные элементы, входившие в Союз возрождения, пришли к выводу о необходимости смены правительства. В январе 1920 г., после беспрецедентно резкой критики правительства со стороны архангельского отделения Союза возрождения России, министры, в большинстве своем входившие в состав Союза, решили выйти в отставку. В разгар тяжелейшего экономического кризиса, стремительно ухудшавшего положение на фронте, СО могла остаться и без правительства.

Генерал Миллер занялся формированием нового кабинета. Он начал переговоры с представителями земств, самоуправлений и профсоюзов о составе правительства, на самом же деле это были переговоры с господствующей в органах местной властью и в рабочих организациях – ПСР. Миллер пошел даже на то, что 25 января пригласил на встречу трех лидеров партии, в том числе и лидера левого крыла Скоморохова, где заявил, что хочет поговорить с ними об образовании власти на новых началах. В тот же день он вызвал одного из лидеров эсеров-центристов Соколова, ненавидимого им как бывшего секретаря Керенского и автора статей во французской прессе, критикующих положение в области. Позднее Соколов описал эту беседу: «У него был ни на чем не основанный оптимизм о положении фронта. Внутренние неурядицы он не считал делом особенно важным. Он думал, что они легко могут быть улажены. На реорганизацию правительства он шел очень неохотно и делал все возможное, чтобы уступки были минимальными»[669]. Переговоры продвигались крайне медленно, их участники не понимали, что отсчет времени независимого существования СО идет уже не на дни, а на часы. В первую очередь это относилось к Миллеру, продолжавшему упрямо считать, что ничего угрожающего на фронте не происходит. Через неделю (колоссальный срок, учитывая положение СО) Миллеру была представлена программа, выработанная представителями общественности. Ее основные положения сводились к следующему: исполнительная власть должна быть ответственной перед представительным органом СО. Спасти область может только демократическая власть. На следующий день после передачи Миллеру этой программы, 3 февраля 1920 г., начала работу V чрезвычайная сессия Губернского земского собрания (ГЗС), которая подвергла правительство резкой критике. Тон выступления задал председатель собрания Скоморохов. В его речи вырисовывалась страшная картина всеобщего развала. Основной причиной такого положения называлось: «Отсутствие доверия между властью и народом и нарушение элементарных прав человека и гражданина со стороны отдельных агентов административной власти». Его поддержали другие делегаты. Даже лидер правого крыла ПСР Иванов обвинял власть во вмешательстве в деятельность представительных органов: «…уничтожалась всякая возможность местному самоуправлению влиять на местную жизнь». Но, по сравнению со словами Скоморохова, его выступление выглядело как умеренная критика.