1917. Разложение армии

К сожалению, наштасев и генкварсев, устраняясь от всякого общения с организациями и войсками по недостатку, конечно, времени, дают вам слишком оптимистическую обстановку, думаю также, что взгляды казачьего съезда при Ставке или другом месте, где он находится, я не знаю, также не соответствуют настроению казаков. Считаю, что надо говорить о положении дел прямо, не создавая себе иллюзий, дабы не было ошибочных распоряжений. Я говорил с самого начала Керенскому, когда он был в Пскове, об отношении войск фронта к происшедшим в Петрограде событиям и советовал отменить перевозку войск с Северного фронта, предвидя, что это практически не может осуществиться и приведет лишь к тому, что Керенский и те войска, которые ему удастся повести лично, попадут в тяжелое и, может быть, безвыходное положение. Свидетелями этого разговора были Барановский, Кузьмин и Войтинский. Керенский согласился тогда со мною и отменил перевозку войск с Северного фронта, но затем, когда я в 5 часов утра ушел от него, к нему снова пришел Войтинский и привел Краснова. Они вместе убедили Керенского ехать не в Ставку, как я ему советовал, опираясь на ваше сообщение о настроении войск других фронтов и сообщения генерала Балуева о настроении войск Западного, а в Остров и лично вести третий конный корпус. При этом Краснов упустил из виду, что корпус его был разбросан, а именно 2 донских полка находились в Ревеле, Приморский полк в Витебске, несколько уссурийских сотен в Боровичах, где расформировывали запасный полк, убивший командира полка, и в других пунктах, можно было предвидеть, что если Керенскому и удастся двинуть на Петроград лично части, сосредоточенные в Острове, то остальные разбросанные части будет двинуть очень трудно и быть может невозможно.

Впоследствии стали от него и от вас поступать приказания о направлении различных частей на Петроград, [я] сообщал вам тогда, к чему это ведет, и копию нашего разговора отослал Керенскому, вы согласились не посылать войска, но потом изменили свое решение, думаю, под влиянием докладов лиц, благожелательно относящихся к Керенскому, но неправильно оценивающих обстановку. Главную роль в этом, вероятно, сыграл Войтинский, настроенный очень воинственно, но совершенно не разбирающийся в настроениях масс. Повторяю вам, что я за эти дни настолько измучился, что с величайшим наслаждением ушел бы немедленно с должности и сделаю это, как только начавшаяся политическая передряга иначе закончится.

[В] настоящее время, если вы не отмените распоряжения о движении войск через Псков, я вынужден буду уйти, если же отмените, останусь пока, чтобы употребить все свое влияние и не допустить развала фронта. Я высказал вам свои соображения с полной откровенностью и прошу вас сделать то же самое, прошу хотя бы на время нашего разговора забыть сплетни и слухи, которые, я знаю, обо мне слагают и здесь и в Ставке, мне совершенно до них нет дела с личной точки зрения, но вам они, несомненно, мешают отнестись надлежащим образом к тому, что я вам сообщаю уже не впервые.

Черемисов

[Далее разговор чисто оперативного характера]

2/XI 1917 г. (В.-уч. Арх.; дело № 816; л. 115–120.)

№ 252. Телеграмма главкозапа Балуева от 5 ноября 1917 года

Срочно: командарм 2. 3, 10. Главноокр Минский, Инспартзап, Снабзап, Запасзап, Дегензап, Начвосозап, Начпнзап, Автозап, Радпозап, Авиозап, Комкор Польского, Начдив Кавказ кавал. Копия Минск председателю Военно-Революционного комитета, Аркомитет 2, 3 и 10, фронтовому комитету Смоленск, окружной комитет, Орша Начдив 2 кубан. казач., начальнику гарнизона Минска, Коменданту гор. Минска. Копия Понаштаверх Генкварверх.

В Минске Комитет Спасения Революции распался. Комиссар сложил свои полномочия. Верх взял Совет Солдатских и Рабочих Депутатов, образовался Военно-Революционный Комитет, который взялся держать все в порядке. Наша, начальников, в настоящее время задача должна заключаться в удержании фронта и в недопущении в войсках междуусобных и братоубийственных столкновений. Так как вся власть перешла к Военно-Революционному Комитету и я заявил ему, что до установления новой власти в России и водворения порядка ни в какую политическую борьбу не вступлю и никаких шагов к выступлениям не буду делать, то предлагаю и вам в политическом отношении держаться принятой мною тактики и обратить все свое внимание и употребить все силы на то, чтобы удержать войска на фронте, и без вызова Революционного Комитета не допускать самочинных перевозок и передвижений их, пользуясь для этого влиянием, образовавшихся в армиях Военно-Революционных Комитетов.

Балуев

5/XI 1917 г., № 10263, г. Минск. (В.-уч. Aрх.; дело № 817; л. 131–132.)

№ 253. Из сводки сведений о настроении в частях Румынского фронта от 8 ноября 1917 года

№ особ/1900

Военная. Секретно