1917. Разложение армии

17 сентября 1915 г.

4-й день в Петрограде. Видел много интересных лиц. Общее впечатление: настроение пессимистическое. Раздражение внутренними делами превосходит недовольство ходом военных событий. Бранят всех и все. Распутинской истории придают трагический характер. Ненависть к А. Ф-не [18] все растет. Об армии самые тяжелые вести. Не винят нижних чинов, но указывают легкость сдачи. Оправдывают их тем, что укомплектования посылаются безоружными. За последнее время усиленно вырабатывают снаряды и отчасти патроны, но ружьями и пушками армии не обеспечены.

Вчера обедал и провел вечер у А.И. Гучкова. Приехал только что выбранным в Госуд. Совет от Хабаровска. Доволен, бодр физически, но настроен крайне пессимистически. Говорил, что Россию даже после победоносной войны ожидает революция.

Об армии, которую объезжает, говорил следующее: «Мы выставили в начале войны 5 милл. человек. Имели 5 милл. ружей. Сочли этот запас достаточным и прекратили выделку и переделали Сестрорецкий завод. Теперь попали в руки заказчиков. Обеспечены 16 т. ружей в месяц. Получили из Японии 400 т. ружей. Это была хорошая помощь. Австр. ружья от пленных не годны: испорчены. Заказано 4 милл. на сроки очень отдаленные. Патроны пойдут быстрее. Особенно удачны снаряды и пулеметы. Заказано пулеметов 20 000 в расчете по два на роту. Тяжелую артиллерию не можем получить. Приехал только что из Риги. Видел один из сибирск. корпусов. Еще силен: 17 тысяч. Но за ним стоит укомплектование к этому корпусу – 6 тыс. человек без ружей.

По мнению Гучкова, мы потеряли 4 милл. человек, из них около двух милл. пленными. Потеряли 2000 полевых орудий и 2000 крепостных. Начали войну, имея 6 т. пол. орудий. Теперь 4000. Некоторые полки переменили 4–5 составов.

Третьего дня ротмистр Вильницкий, адъютант военного министра, говорил мне, что в армии Смирнова, с выводом двух корпусов в резерв для укомплектования, осталось 9 т. штыков.

Фед. Фед. Трепов говорил мне, что в гренад. корпусе осталось 3000 штыков. Конница сохранилась хорошо, также и артиллерия. Все части войск действуют в зависимости от достоинства ближайших начальников. Роль начальников дивизий и полковых к-ров громадна. По мнению Гучкова, офицерский состав очень улучшился с японской войны. Большая сознательность. Самоотвержение. Много героев. На верхах плохо. Нижние чины начали войну с подъемом. Теперь утомлены и от постоянного отступления потеряли веру в победу.

Отсутствие патронов, снарядов, явное превосходство противников действуют вредно в моральном отношении, располагают малодушных к сдаче, иногда целыми частями…

Всем в тылу распоряжаются Данилов и Забелин. Командующие армиями лишены самостоятельности. Не могут распорядиться ни одним вагоном. Санитарная часть плоха. К наступлению наши войска не готовы.

О бывших неудачах Гучков, со слов старших начальников, рассказал: «Больше всех виноват в Самсоновской неудаче Жилинский. Войска попали в болото. Тонули. Паника. В Самсоновскую неудачу, считают, что мы потеряли 240 орудий».

Когда немцы вновь перешли в наступление против Ренненкампфа, встретили слабо. Начальствующие лица ускакали в тыл. Войска бежали, Ренненкампф потерял 120 орудий. В боях, где потеряли Лодзь, Шейдеман распоряжался плохо. Был сменен во время боя, вместе со штабом, что внесло беспорядок. Не знали, что делать. Ренненкампф, который со стороны Плоцка должен был отрезать немцам отступление, не нашел мостов. Обещался навести Данилов, и не исполнил. Переправившись, двигался со скоростью 6 верст в день. Обрушились на корпус Мищенко. Осталось у него 4000 человек. Его сменили, но совсем напрасно. Он свое дело сделал. Его не поддержали. Уезжал из Варшавы со слезами. К концу декабря немцы считали, что у них 250 000 пленных русских, и австрийцы, что у них – 60 000 пленных русских. По русским сведениям в плену у немцев – 90 000 русских.