1918-й год на Востоке России

«Мы предпочитаем лучше большевиков, чем погоны и порядки царской армии, которые нам навязывают из Сибири», — сказал автору этих строк уполномоченный прикамского Комуча, эсер Михайлов, накануне падения Сарапула. «Мы лучше примиримся с большевизмом, чем с реакцией». А в кадры «реакции», как и во времена Керенского, были зачислены все те, которые считали, что спасение России в сильной власти.

В 20 тысячной ижевской армии весьма незначительный процент, может быть 100–150 человек, принадлежало к социалистическим партиям. Остальной состав армии — простые рабочие и крестьяне, мало разбиравшиеся в социалистических программах, — поняли своим здравым умом, что советское правительство ведет русский народ к гибели, и стремились во что бы то ни стало свергнуть советскую власть. И они пошли исполнять свой долг и умирать, как умеют умирать простые русские люди. Сотнями, тысячами они гибли, — гибли их семьи, гибло их достояние.

* * *

Ижевцам и воткинцам суждено было впоследствии сыграть исключительную роль в борьбе армии адмирала Колчака. Они и в Сибири оказались самыми стойкими борцами за русскую государственность. Они совершили в отряде генерала Каппеля героический Ледяной поход через Байкал.

И. Уповалов [123] Рабочее восстание против советской власти [124]

17 июля 1918 года я пришел в Воткинск. Здесь я от председателя комитета с.-д. меньшевиков узнал, что боткинский Совет рабочих депутатов разогнан большевиками. Организации меньшевиков и эсеры оставались еще на легальном положении, но партийная работа шла плохо, чувствовалась подавленность и боязнь всемогущей Чрезвычайки. Просили меня сделать доклад на собрании нашего комитета, но пришлось его отложить, так как мне по партийным делам необходимо было выехать в Ижевск, в 60 верстах от Воткинска.

Прибыв в Ижевск, я сейчас же направился к зданию местного Совета. Однако вместо Совета я напоролся на вооруженный отряд красноармейцев. На мой вопрос, где Совет рабочих депутатов, я получил в ответ:

— А ты кто такой? Обыскать его!

Обыск был тут же произведен с ловкостью опытных царских жандармов. Однако, кроме документа от биржи труда, которым я запасся для поступления на работу, ищейкам ничего найти не удалось. Этот документ и спас меня на этот раз от ареста. Оказалось, что и ижевский Совет рабочих депутатов разогнан большевиками, и многие его члены арестованы.

Целый день до позднего вечера я бродил по Ижевску, осторожно расспрашивая рабочих, не знают ли они кого-нибудь из меньшевиков или эсеров — членов Совета депутатов. На меня смотрели как на шпиона и отвечали, что не знают.

Только в 11 часов ночи я встретил одного рабочего, который в разговоре со мной нашел в себе мужество рассказать, что он эсер, знает квартиру одного меньшевика, который был товарищем председателя Совета рабочих депутатов, и согласен свести меня к нему. Попав в квартиру товарица председателя, я объяснил ему цель моего прихода. Оказалось, что он с часу на час ждет своего ареста. Я изумился: какой смысл дожидаться ареста? не лучше ли уйти? Он объяснил мне, что уйти от ареста не может, потому что из-за него будут беспокоить его мать и жену, и поэтому он решил отдать себя в руки насильников. Из-за этого он не может просить меня ночевать у него; посоветовал мне провести ночь у другого товарища, который не был членом Совета.

Утром я двинулся обратно в Воткинск. По настоянию местной социал-демократической организации, с которой я поделился впечатлениями и фактами из жизни сормовских рабочих, я решил остаться в Воткинске. Это было 18 июля 1918 года, а 25 июля я, как литейщик, поступил на работу в завод в сталелитейный цех. Рабочие этого цеха настолько почему-то преисполнились доверием ко мне, что уже на второй день выбрали меня делегатом на делегатское собрание профессионального союза.

Этому делегатскому собранию предстояло заслушать и принять резолюцию ЦК компартии, в которой говорилось, что членами профессионального союза могут быть только рабочие, стоящие на платформе советской власти. Попутно указывалось, что только члены профессионального союза имеют право на работу. Вывод был ясный: прежде чем быть членом профессионального союза, нужно быть коммунистом. Так коммунизировались и превращались в правительственные учреждения профессиональные союзы и так сходили они со сцены как защитники интересов рабочего класса.