1918-й год на Востоке России

Скоро взошла луна, стало совсем недурно видно, а на душе совсем легко. От стоявших на обочине деревьев на дорогу легли длинные тени. Мы проехали около одной трети пути. Пережитое почти забылось, нам стало как-то весело, и мы начали шутить. Но вдруг эти лежавшие на дороге тени зашевелились. Создалось впечатление, что какие-то всадники гуськом ехали нам навстречу. «Красный разъезд», — мелькнуло у меня в голове, и опять сделалось очень грустно. Возница остановил коня. Растерявшись и не зная, что делать, мы начали вглядываться в темноту под деревья. Тени медленно приближались к нам, и скоро уже можно было разобрать, что это не всадники, а пешие люди и их довольно много. «Красные разведчики», — подумал я. Но в этот самый момент, выйдя из темноты на светлую полосу, во всем своем величии перед нами предстали деревенские бабы. Стало немного неловко. Они шли с работы на полях к себе в село и почему-то сильно запоздали. Перекинувшись с ними несколькими словами, мы тронулись вперед. Ехали сравнительно быстро. Супу в кадушке оставалось меньше половины, и расплескивать было нечего.

Шел двенадцатый час ночи, когда мы прибыли обратно в Ягодное, явились командиру полка и подробно доложили обо всем происшедшем. Думали, что за такую блестящую разведку полковник нас похвалит. Но он нам только сказал, что перепутал дорогу, и предложил, пополнив запасы супа, отправляться снова в путь — теперь уже по правильной дороге. Мне что-то путешествовать с супом больше не хотелось, ссылаясь, что я сильно устал, я попросил полковника назначить в эту приятную поездку кого-нибудь другого и ушел к себе во взвод.

На следующее утро, в семь часов, наш отряд выступил из Ягодного догонять красных, которые, как нам сообщили крестьяне, когда мы появились в Хрящевке, только к утру закончили погрузку на пароход и отбыли на другую сторону реки, в село Ново-Девичье. Подними свой отряд полковник сразу после нашей вынужденной разведки, мы могли захватить красных в Хрящевке врасплох и едва ли им удалось так легко переправиться на другую сторону Волги. Но он почему-то этого не сделал, вероятно, у полковника были какие-то другие соображения.

В Хрящевке он нам объявил, что пришло распоряжение нашему отряду спешно двигаться на город Симбирск — выбивать из него красных. Может быть, это и заставило полковника быть осторожным. Он торопился в Симбирск и опасался лишних задержек. А красные и так сами без того спешили скорей убраться на другую сторону реки. Идея попасть в Симбирск всем очень понравилась, а мне особенно. У меня там было множество знакомых барышень, и появиться перед ними в ореоле славы была всегда моя заветная мечта.

Красных на нашей стороне Волги больше не оставалось, и отряд белых, не задерживаясь в Хрящевке, поспешил продвинуться ближе к Симбирску. Ночевали в чувашском селе Верля. Интересного в нем почти ничего не было, только в избе волостного правления висела вывеска с надписью на ней: «Берлинское волостное правление». Она быстро привлекла внимание всего отряда, и около нее было много разговоров — каждому хотелось сказать что-нибудь умное.

После обеда на другой день Ставропольский отряд белых был уже в селе Белый Яр, которое раскинулось по самому берегу Волги. Собственно, не совсем по самому, а по берегу ее протоки, и от главного фарватера оно было отделено несколькими сравнительно большими, утопавшими в зелени островами. Весной в половодье эти острова заливало водой и из Белого Яра на лодке, напрямик через них, виляя между торчащими из воды верхушками деревьев, можно было переехать на другую сторону реки, где у подножия Жигулевских гор лежал небольшой уездный городок Сенгилей. У его пристаней останавливались все большие пароходы, ходившие в те отрадные дни по Волге. Таких изящных и комфортабельных речных пароходов мне больше никогда и нигде не приходилось встречать, хотя, проплавав более 14 лет на морских пароходах, заходя в разные порты, мне удалось побывать на многих больших реках.

В Белый Яр раза два в неделю заходил небольшой пароходик, делавший рейс между Симбирском и Самарой, обслуживая по пути все большие села. От Симбирска Белый Яр находился всего только в 60 верстах, и в ясную темную ночь с Яра (отвесный обрыв, тянувшийся вдоль берега реки) были видны мелькавшие огни города. К одной из сторон села вплотную к нему примыкал сосновый лес, уходивший лентою шириною 5–7 верст вдоль обрывистого левого берега реки вверх по Волге и заканчивавший свое существование около деревни Часовня, как раз против Симбирска. В примыкавшей к селу части леса находилась дачная местность. Приезжали сюда на лето главным образом из Симбирска, но были дачники и из других городов России. Даже почти каждое лето появлялась жившая где-то на Урале какая-то английская семья. Для меня это место было почти родное. Я часто проводил здесь часть летних каникул, приезжая из корпуса к знакомым, которые каждое лето жили там.