1918: Весна империи

Так что более двух тысяч самолетов, оставшихся в нашей армии по итогам войны, не простаивали, а много и много летали, позволяя поддерживать летные навыки, а также учить новых пилотов и техников. Да и купленный в Европе дешевый авиахлам вполне годился для авиашкол и аэроклубов, которые массово создавались при Корпусе служения.

Я, кстати, вообще старался ограничить возможности для дерибана будущим «народным правительством», утверждаемым Госдумой, народных средств, поэтому вся халява, которая образовалась вдруг, в загребущие лапы «народных избранников» не попадала. Ни мои налоги, ни средства, которые высвободятся с нового финансового года после прекращения финансирования из казны расходов императорского двора и фамилии, ни даже средства от государственной монополии на водку не подлежали распределению вне целевых программ. К примеру, доход от монополии на водку целиком и полностью расходовался на нужды здравоохранения и на развитие медицины в обеих империях.

Уверен, что «народным избранникам» все это будет крайне не нравиться и они будут много дебатировать на эту жгучую и несправедливую тему. Но ничего им тут не обломится.

Мне деньги и самому нужны. Обойдемся без дерибана.

А особо глупым и болтливым могу устроить экскурсию на Болотную площадь.

Это, кстати, был один из тех редких случаев, когда я отклонил ходатайство о переименовании.

Нет-нет, господа, не будем нарушать традиций. Название очень меткое.

Мало ли кого еще нам придется там вешать.

Уж больно место подходящее.

Исторически значимое.

На века.

Империя Единства. Ромея. Провинция Византида-Царьград. Международный аэропорт Новый Рим. 11 мая 1918 года

– Здравия желаю, ваше императорское величество!

– Приветствую вас, Алексей Алексеевич. Как долетели?

Председатель российского правительства генерал Маниковский кивнул:

– Благодарю вас, ваше величество, полет прошел великолепно. Отличные виды, отличная кухня, а главное – скорость. Вместо четырех дней долететь до Константинополя меньше чем за сутки – это нечто!

– Рад, что вам понравилось. Но я предпочел бы, чтобы глава моего правительства путешествовал более безопасными видами транспорта. Да, я сам грешен, иногда тоже летаю по воздуху, но делаю это только тогда, когда ситуация экстремальная и мое присутствие на другом конце империи просто жизненно необходимо. Как было при Моонзунде.

Маниковский склонил голову.

– Я постараюсь учесть это в своей работе, государь. Но другого способа попасть сегодня в Константинополь у меня не было. Выехать раньше я не мог, да и терять лишние три дня на дорогу сюда, а затем еще три дня на дорогу обратно совершенно непозволительная роскошь, когда на счету буквально каждый час. Выборы и земельная реформа не могут ждать.

– И тем не менее. Я рад, что вы успели на подписание договоров, но постарайтесь впредь планировать свой график без экстремальных приключений.

– Да, государь!

К нам подошел командующий Императорской главной квартирой генерал Артемьев, сообщивший:

– Ваше императорское величество! Машины кортежа поданы. Пора выезжать.

– Хорошо, Василий Васильевич. Едем.

Империя Единства. Ромея. Константинополь. Дворец Единства. Квартира их величеств. 11 мая 1918 года

Маша отложила бумаги и потерла усталые глаза. Что ж, непросто молодой маме совмещать материнство и государственные обязанности.

Как Ольга справляется? Ужас просто! И ладно сейчас, когда Тихон уже подрос, а сама Ольга уже втянулась в свою службу, поставив ее на более-менее ровные рельсы, но как было ей с самого начала?! Ведь даже Маше сейчас легче, поскольку вся работа и все дела идут по заранее отработанным схемам и согласно утвержденным планам, но ведь Ольга, имея маленького ребенка на руках, еще и впряглась в совершенно новый воз! Шутка ли, заново организовать государство на руинах!

Да, можно было лишь с содроганием представить, какими словами она благодарила брата за такой «подарочек» к рождению сына!

Впрочем, даже более-менее организованные дела требовали от императрицы ясного ума и понимания того, что происходит. И, несмотря на наличие гувернанток и прочего обеспечения, Маша плохо спала ночами, всякий раз просыпаясь от крика детей в соседних комнатах. Даже нахождение их в разных комнатах не спасало, поскольку стоило заплакать кому-то одному, как плач тут же подхватывал и второй. Или вторая.

И Маша тут же вставала и шла к детям, не поддаваясь на уговоры нянечек и кормилиц. Старалась кормить сама, хотя молока по-прежнему не хватало на двоих.

Господи, как же она вымоталась за эти дни! А ей-то казалось, что самое сложное – это выносить и благополучно родить! И что, мол, дальше все пойдет как по маслу!

Да-да, примерно так и есть. Ага.