1918: Весна империи

Нужен массовый «крестовый поход» передовых рабочих, профессиональных борцов революции ко всякому пункту производства хлеба и топлива, ко всякому важному пункту подвоза и распределения их, для повышения энергии работы, для удесятерения ее энергии, для помощи местным органам крестьянско-рабочей власти в деле учета и контроля, для вооруженного уничтожения спекуляции, взяточничества, неряшливости. Эта задача не нова. Новых задач, собственно говоря, история не выдвигает, – она только увеличивает размер и размах старых задач по мере того, как увеличивается размах революции, растут ее трудности, растет величие ее всемирно-исторической задачи.

(Пометка для секретаря:

Хуэносу. Оставляю текст нас столе. Отдай тезисы в пишбюро, потом принеси на правку. Все встречи сегодня и завтра отложи. Понимаю, что всё срочно, но работать не могу. Товарищам сообщи, что у нас родились две девочки: Майя и Александра. Хожу как хмельной. Хорошо, что Федор[4]* вовремя прилетел из Тампико, всю организационную суету адресуй ему.)

Империя Единства. Ромея. Константинополь. Дворец Единства. Малая каминная. 9 мая 1918 года

Отпив коньяк, Виктор спросил:

– Ты вчера встречался с Максом, насколько я знаю.

Любит римский император делать резкие повороты во время пьянки. Впрочем, я и сам такой же точно. В общем, грех жаловаться.

– Да. Предлагал поделить мир.

Виктор усмехнулся.

– Между кем и кем, если не секрет?

Удивляюсь.

– Какие могут быть между нами секреты, если мы практически одна семья, не так ли?

– Так.

Я ткнул пальцем в стоявший на камине инкрустированный глобус:

– Вот между как раз Германией, Америкой и Новоримским Союзом.

Кивнув, мой царственный тесть прокомментировал:

– Ну, что-то подобное я ожидал услышать. И что же он предлагал конкретно?

Я пересказал все подробно, с чувством, с толком, с расстановкой, заменив лишь «Россия» на «Новоримский Союз». А разве это не одно и то же?

Император римлян некоторое время молчал, обдумывая услышанное.

– Что тут сказать? Про Балтику и Скандинавию ничего не скажу, это твоя вотчина. По Африке я, в принципе, был бы не против. Разве что район Эфиопии для нас интересен, да и в Северной Африке немцам нечего делать. А еще очень важно выбить из Египта британцев, но так, чтобы туда не зашли германцы. Нам нужен нейтральный Египет, это вопрос безопасности римской Палестины, да и всего Ближнего Востока.

Пригубив коньяк, тесть продолжил:

– Кипр – грекам, как мы уже говорили. Пусть радуются и осваивают. И нам не мешают. Индия, Китай и Юго-Восточная Азия Риму как-то не очень интересны, как и Ирландия с Гренландией. Впрочем, противостояние вокруг Ирландии между британцами и американцами нам полезно. А вот касательно Австро-Венгрии, то я бы даже согласился с мнением Максимилиана.

– То есть?

– Здраво все обдумав, я пришел к заключению, что роспуск Австро-Венгрии нам более выгоден, чем ее сохранение. Огромная аморфная империя неизбежно попадет под влияние Германии. Твое влияние на славян будет ограниченным, а австрийцы и венгры будут видеть в Берлине опору для сохранения своего доминирования. В результате вся Австро-Венгрия ляжет под Германию. Если же разбить лоскутную империю на кучу мелких держав, то мы действительно можем обговорить с Берлином раздел сфер влияния. Например, австрийцев и венгров опекают германцы, а тех же славян опекаем мы. Заодно мы выступим гарантами мира, поскольку противоречий у них будет предостаточно. Та же Румыния, к примеру, захочет Трансильванию. И так далее.

Я ничего не ответил и ждал, пока Виктор раскурит свою папиросу.

Затянувшись, он продолжил свои рассуждения: