1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

Также на седьмом месте среди выдающихся национальных деятелей с 47 % положительных оценок оказался символ «Пражской весны» Александр Дубчек (14 % оценили его негативно, а 23 % – нейтрально). Перед Дубчеком в рейтинге выдающихся соотечественников значатся: первый президент Чехословацкой Республики Томаш Масарик; студент Карлова университета Ян Палах, совершивший 16 января 1969 г. акт самосожжения в центре Праги в знак протеста против пребывания частей Советской армии в стране; чехословацкий дипломатический и государственный деятель, министр иностранных дел в 1940–1948 гг. Ян Масарик; чешский писатель, диссидент, антикоммунист, последний президент Чехословакии и первый президент Чехии Вацлав Гавел; видный деятель словацкого национального движения в эмиграции, один из руководителей антисоветской интервенции в Сибири, ученый, политик, военный Милан Растислав Штефаник; государственный и политический деятель, один из руководителей движения за независимость Чехословакии, второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш[617].

Исследования Центра свидетельствуют, что более половины опрошенных, по их словам, точно знают, что происходило во время «Пражской весны». Одно из бытующих утверждений, согласно которому «в ходе „Пражской весны“ речь шла не о действительно демократических преобразованиях, а лишь о борьбе двух фракций внутри КПЧ», вызвало у чешской общественности противоречивое отношение (заметим, что то же самое наблюдалось и в 2008 г., когда в связи с 40-летием «Пражской весны» Центр провел опрос «Граждане о „Пражской весне“ и августе 1968 г.»[618]). По данным 2018 г., 36 % респондентов выразили согласие с этой оценкой, однако большинство (30 %) выбрали вариант «скорее согласны» и только 6 % – «полностью согласны». Не согласились с данным утверждением 24 % опрошенных, а большая часть респондентов (40 %) не знала ответа на данный вопрос[619].

Показательно, что, как и десять лет назад, чешская общественность оказалась склонной согласиться и с утверждением, что «„Пражская весна“ была попыткой установления демократии в социалистической Чехословакии». Как показывают результаты опроса, 63 % респондентов также согласились с тем, что «„Пражская весна“ была попыткой обновления демократии в социалистической Чехословакии», 16 % «определенно согласились» и еще 47 % «скорее согласны». Только 15 % респондентов выразили свое несогласие, 22 % не знали ответа. Доля несогласных увеличивалась с возрастом респондентов и достигла своего максимума у возрастной категории старше 60 лет. Более определенно выражали свое согласие те, кто относил себя к правоориентированным[620]. Вместе с тем уменьшилось число граждан, оценивающих «Пражскую весну» как попытку обновления демократии: в 2008 г. так считали 3/4 опрошенных, а в 2018 г. – 3/5[621].

Кроме того, согласие с данным утверждением выражали в 2018 г. те, кто положительно оценивал «Пражскую весну», «бархатную революцию», Хартию-77 и соглашался с тем, что «Коммунистическая партия имела в феврале 1948 г. поддержку значительной части населения, которая после экономического кризиса, Мюнхенского соглашения и немецкой оккупации считала, что коммунисты создадут лучшее и более справедливое общество»[622].

С утверждением о том, что «коммунисты-реформаторы во главе с Александром Дубчеком были политически наивными», согласилась, как и 10 годами раньше, почти половина (47 %) респондентов, 9 % «определенно согласились» и 37 % «скорее согласны»[623]. Выявилась также прямая зависимость роста числа согласных от уровня образования.

Противоположное мнение в 2018 г. выразили 22 % респондентов, в том числе 5 % «определенно», и 17 % заявили, что «скорее согласны». Обращает на себя внимание значительная доля респондентов (32 %), не знавших ответа на данный вопрос[624].

Оценивая место «Пражской весны» как исторического события в общественном сознании современных чехов, важно отметить следующее. Во-первых, интерес к нему в обществе не падает, а, наоборот, демонстрирует тенденцию к росту. Обратимся к статистике: если в 2008 г. примерно половина опрошенных считала себя достаточно информированными о том, что происходило в 1968 г.[625], то в 2018 г. – уже 76 %[626]. Во-вторых, внимание общества с реформ «Пражской весны» переключается на события августа 1968 г., а проблематика самой «Пражской весны» зачастую сводится лишь к военному вторжению.

В заключение остановимся на некоторых аспектах и эволюции отношения россиян к вводу вооруженных сил стран Варшавского договора на территорию Чехословакии. В работах российских экспертов отмечается, что эволюция совпадала с поворотами российской истории Новейшего времени. Сразу же после августа 1968 г. большинство россиян поддержали ввод войск, но в период перестройки поменяли свои взгляды и осудили силовой вариант. В последнее время, однако, проявляется склонность вернуться к первоначальным стереотипам[627].