1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории

Заявление Тито от 21 августа для ТАНЮГ и телевидения Загреба на следующий день было растиражировано в печати. Население страны узнало о «глубоком беспокойстве», вызванном вводом иностранных военных частей в Чехословакию без приглашения или одобрения законного правительства. Случившееся Тито назвал «нарушением суверенитета социалистической страны», явившимся тяжелым ударом по силам социализма и прогресса во всем мире. Ссылаясь на свои недавние встречи с Дубчеком в Праге, Тито заметил, что он был уверен в решимости чехословацкого руководства блокировать любую попытку антисоциалистических сил нарушить нормальное развитие демократии и социализма в Чехословакии. Сообщив о предстоявшем 23 августа пленуме ЦК СКЮ с целью выработки официальной позиции Югославии, Тито решительно призвал к соблюдению порядка и хладнокровию, предупредив, что «…не будут позволены какие бы то ни было демонстрации, которые могли бы выродиться в разного рода провокации. Наш рабочий класс и народ в целом имеют достаточно других возможностей выразить свое негодование подобными действиями в отношении социалистической страны»[160].

На состоявшемся поздно вечером в тот же день расширенном совместном заседании Исполкома и Президиума ЦК СКЮ был обсужден текст заявления. Одним из ключевых моментов стал подбор соответствующего термина для характеристики действий иностранных войск в Чехословакии[161]. День 22 августа был отведен на подготовку к пленуму ЦК и более тщательный, чем обычно, мониторинг обстановки в СФРЮ и за рубежом. Значительным событием этого дня стало проведение 250-тысячного митинга в Белграде на площади Маркса и Энгельса, главным оратором на котором был Тодорович[162].

Первыми из советских граждан, помимо дипломатов в Белграде, негативную югославскую реакцию в связи со вторжением в ЧССР ощутила на себе 21–22 августа группа деятелей советского театра и музыки, возвращавшаяся в СССР через столицу Югославии после посещения театрально-музыкального фестиваля в Дубровнике. Ее участникам было отказано в проведении ранее оговоренной встречи в Союзе драматических артистов Югославии и нескольких других. Представители театральной и музыкальной общественности Белграда на эти встречи не приехали[163].

Экстренно проведенный 23 августа на Бриони пленум ЦК СКЮ осудил интервенцию в Чехословакии. Тито назвал вторжение «оккупацией». Помимо сообщений в печати, информация о решениях пленума, выступлениях участников и прозвучавших оценках от имени Никезича была передана в чехословацкий МИД Ф. Винтером, представителем СФРЮ в Праге[164].

В эти же дни получили возможность выразить свое отношение к событиям в ЧССР и чехословацкие министры, находившиеся в Югославии. Их обращение «ко всем правительствам в мире» было опубликовано в югославских СМИ[165]. 24 августа в Белграде состоялась пресс-конференция О. Шика. Информация о ней в тот же день прошла по югославскому телевидению, а подробный отчет был опубликован в печати на следующий день[166]. В югославских политических кругах высоко оценивали публичные высказывания чехословацких министров, де-факто эмигрантов, производивших «отличное впечатление»[167]. Параллельно в это же время в югославском городке Вршац прошла встреча румынской и югославской делегаций во главе с лидерами двух стран, в ходе которой Чаушеску вел себя довольно нервно, а Тито демонстрировал уверенность[168].