1979, Твердая рука

Человек в соседней комнате стал открывать шкафы. Он явно что-то искал.

- А может ли этот мутант рожистого воспаления находиться где-либо еще? Я имею в виду, не отправляли ли его из вашей лаборатории?

Ливингстон поджал губы и приподнял брови.

- Понятия не имею, - проговорил он. Затем посмотрел сквозь стеклянную стену и жестом показал на человека из соседней комнаты. - Вы можете обратиться к Барри Шуммуку. Он должен знать. Он как раз специализируется на мутантах рожистого воспаления.

Он произнес «Шуммук» как бы в рифму с «пригорком». Я подумал, что мне знакома эта фамилия. Я… Боже мой.

Я испытал настоящий шок, и у меня едва не оборвалось дыхание. Я слишком хорошо знал человека, настоящая фамилия которого была именно Шуммук.

Я глубоко вздохнул и почувствовал, что меня начало трясти.

- Расскажите мне побольше о вашем мистере Шуммуке, - попросил я.

Ливингстон был от природы болтлив и не ощутил никакого подвоха. Он пожал плечами.

- Барри прошел трудный путь. Он до сих пор любит об этом вспоминать.

Считает, что он очень много страдал. Что мир обязан ему своим существованием и тому подобное. Это осталось у него со студенческих времен. Ну, а здесь он недавно работает. Впрочем, он толковый специалист, это несомненно.

- Вы его недолюбливаете? - попытался уточнить я.

Ливингстон с изумлением посмотрел на меня.

- Я этого не утверждал.

Но по выражению его лица и голосу я понял, что он не испытывает симпатии к Шуммуку, и полюбопытствовал:

- С каким акцентом он говорит?

- С северным. Но не знаю, с каким именно. А разве не все равно?

Барри Шуммук не был похож ни на кого из моих знакомых. Я робко поинтересовался:

- Вам известно, что… у него есть брат?

На лице Ливингстона отразилось удивление.

- Да, есть. Занятно, что он букмекер. - Он задумался. - Кажется, его зовут Терри. Нет, не Терри. А, вспомнил, Тревор. Они несколько раз приходили сюда вместе… два толстых жулика.

Барри Шуммук кончил работать и двинулся к двери.

- Вы хотите с ним встретиться? - осведомился мистер Ливингстон.

Я покачал головой. Вот уж чего я никак не хотел, знакомиться с братом Тревора Динсгейта в лаборатории, полной опасных микробов, с которыми он прекрасно умеет обращаться, а я нет.

Шуммук открыл дверь, вышел в застекленный коридор и направился в нашу сторону.

О, нет, подумал я.

Он явно намеревался зайти к нам, распахнул дверь комнаты, в которой мы находились, и заглянул туда, просунув голову и плечи.

- Доброе утро, мистер Ливингстон, - Сказал он. - Вы не видели мою коробку с диапозитивами?

Голоса у братьев были очень похожи - самоуверенные и довольно резкие. Но Барри говорил с более сильным манчестерским акцентом. Я попытался спрятать свою левую руку и заложил ее за спину. Лишь бы он поскорее убрался, подумал я.

- Нет, - не скрывая удовольствия, откликнулся мистер Ливингстон. - Барри, не могли бы вы уделить…

Ливингстон и я стояли перед рабочей скамеечкой, уставленной пустыми стеклянными колбами. Я повернулся влево, по-прежнему держа руку за спиной, и неловко задел скамейку правой рукой.

Разбил я не так уж и много, но грохот разнесся по всему коридору. От досады и удивления Ливингстон вновь зашевелил губами и подхватил уцелевшие колбы. Я повернулся к двери.

Она была закрыта. Спина Барри Шуммука мелькнула где-то в середине коридора, полы его халата развевались от быстрой ходьбы.

Я глубоко и с облегчением вздохнул и аккуратно поставил скамейку на место.

- Он ушел, - проговорил мистер Ливингстон. - Как жаль.

Я опять поехал в Исследовательский центр коневодства к Кену Армадейлу.

В дороге я прикидывал, сколько времени понадобится словоохотливому мистеру Ливингстону, чтобы рассказать Барри Шуммуку о визите человека по фамилии Холли, которого интересовали случаи свиного рожистого воспаления у лошадей.

Я чувствовал себя слабым и больным.

- Она сопротивляется всем обычным антибиотикам, - сказал Кен. - Настоящая, чистая работенка.

- Что ты имеешь в виду?

- Если любой старый антибиотик способен ее убить, ты не можешь быть уверен, что лошади не давали огромную дозу, как только у нее поднялась температура, но болезнь еще не развилась.

Я вздохнул.

- И как же им удалось повысить сопротивляемость?

- Они понемногу кормили ее антибиотиками, и у нее выработался иммунитет.

- Все это сложно чисто технически, тебе не кажется?

- Да, довольно-таки.

- Ты когда-нибудь слышал о Барри Шуммуке? Он нахмурился.

- Нет, не думаю.

Внутренний голос неотступно просил меня прекратить расспросы, скрыться, улететь в какое-нибудь безопасное место… в Австралию или на Северный полюс.

- У вас здесь есть кассетный магнитофон? - задал я вопрос.

- Я пользуюсь им для заметок, которые мне потом понадобятся. - Он встал, принес его и поставил для меня на стол, зарядив новую кассету. - Обычная болтовня, - сказал он. - В него встроен микрофон.

- Стой и слушай, - проговорил я. - Мне хочется, чтобы тут был свидетель.

До него не сразу дошел смысл моих слов.

- У тебя такой напряженный и озабоченный вид. Похоже, что это игра не по правилам?

- Нет, не всегда.