1979, Твердая рука

Мы, полусонные, лежали в темноте. Она охотно и щедро откликалась на мои ласки, и я давно не испытывал подобного удовольствия. Как стыдно и нелепо, мелькнуло у меня в голове, что в сексе до сих пор сохраняются табу, что многие испытывают беспокойство, не зная, хороша ли их техника, или считают его чем-то вроде терапии, а после чувствуют вину или склоняются к извращениям и разной продажной муре. Отношения двоих людей касаются только их, традиционны они в сексе или любят острые ощущения - это их личное дело. Если вы не ждете слишком многого, все у вас пройдет наилучшим образом. Человека не изменишь. Я не стремился быть агрессивным и напористым, словно бык, даже когда девушка хотела этого. В таком случае я первым бы стал над собой смеяться. У меня все вышло как надо. И довольно.

- Льюис, - произнес я.

Никакого ответа.

Я немного передвинулся, улегся поуютнее, последовал ее примеру и вскоре уснул.

Проснулся я, как всегда, рано и принялся следить за полосами света, игравшими на лице спящей Льюис. Ее светлые волосы растрепались, совсем как в день нашего знакомства, а кожа показалась мне нежной и свежей. Еще не открыв глаза, она улыбнулась.

- Доброе утро, - сказал я.

- Здравствуй.

- Она начала приближаться ко мне и проползла по огромной кровати. Белые муслиновые оборки над головами окружали нас, будто рама.

- Такое впечатление, что мы спим в облаках, - сказала она. Льюис погладила пальцем протез и подмигнула.

- Когда ты один, то, наверное, снимаешь его на ночь? - спросила она.

- Нет.

- Тогда сними сейчас. Я засмеялся и сказал:

- Нет, не хочу.

Она долго и пристально смотрела на меня.

- Дженни была права. Ты - настоящий кремень, - заявила она.

- Нет, я отнюдь не кремень.

- Она рассказывала мне, что в ту минуту, когда какой-то тип расшиб тебе руку, ты спокойно обдумывал, как нанести ему ответный удар.

Я лежал с бесстрастным лицом.

- Это правда? - полюбопытствовала она.

- В известном смысле…

- Дженни рассказывала…

- Честно признаться, - перебил ее я, - мне хотелось бы поговорить о тебе.

- Ничего интересного во мне нет.

- Ты уже перешла в наступление, не так ли? - сказал я.

- В таком случае чего же ты ждешь?

- Мне очень понравилось, как ты смущаешься и краснеешь. Совсем по-девичьи.

Я легонько дотронулся до ее груди. Похоже, это подействовало на нас обоих.

Внезапный всплеск желания, обоюдное удовольствие.

- Облака, - томно произнесла она. - О чем ты думаешь, когда это делаешь?

- Занимаюсь любовью?

Она кивнула.

- Я чувствую. А не думаю. Иногда я вижу розы… или решетки… алые, розовые и золотые. Иногда остроконечные звезды. А сейчас белые муслиновые облака А ты? - задал я вопрос.

- Нет. Только яркое солнце Оно совершенно ослепляет.

Лучи солнца и правда ворвались в комнату, и белый балдахин начал сверкать и переливаться.

- Почему вчера вечером ты не захотел задернуть занавеси? - спросила она. Ты боишься темноты?

- Я не люблю спать, когда рядом со мной прячутся враги.

Я сказал это не подумав. Когда до меня дошла суть этих слов, меня словно обдало холодным душем.

- Как животное, - бросила она мне и добавила:

- В чем дело?

Запомни меня таким, какой я сейчас, подумал я. И спросил:

- Ты не хочешь позавтракать?

Мы вернулись в Оксфорд. Я отдал проявлять пленку, и мы перекусили в «Les Quatre Saisons», где восхитительное пате-де-турбо и превосходное суфле-женелль-де-броше позволили нам еще немного полюбоваться игрой теней в заливе, но вместе с поданным кофе подошла и неизбежная минута расставания.

- Я должен быть в Лондоне в четыре часа, - сказал я.

- Когда ты отправишься в полицию и сообщишь им о Ники?

- Я вернусь сюда в четверг, то есть послезавтра, и заберу фотографии А после пойду в полицию, - задумчиво проговорил я. - Пусть эта дама из Бристоля будет счастлива еще два дня.

- Бедная - Увижу ли я тебя в четверг? - спросил я.

- Если ты не ослепнешь.

Чико с усталым и скучающим видом стоял у здания на Портмен-сквер. Можно было подумать, что он провел там несколько часов. Когда я приблизился к парадному входу, он прислонился плечом к каменному выступу и сказал:

- Что это ты так поздно?

- Стоянка была забита машинами. Он размахивал черным кассетным магнитофоном, которым мы пользовались от случая к случаю. Чико явился в джинсах, спортивной рубашке и без пиджака. Жара не только не ослабела, а сделалась почти давящей. Я тоже пришел в рубашке, хотя и с галстуком, и держал на руке пиджак Все окна на третьем этаже были распахнуты, и в комнаты врывался уличный шум, а сэр Томас Улластон сидел за большим столом в светло-голубой рубашке в белую полоску.

- Входи, Сид, - проговорил он, увидев меня у открытой двери. - Я тебя ждал.

- Простите за опоздание, - произнес я и пожал ему руку. - Это Чико Барнс.

Он работает вместе со мной.

Он поздоровался с Чико.

- Ладно, - начал сэр Томас. - Раз мы здесь, я позову Лукаса Вейнрайта и других. - Он нажал на кнопку селекторной связи и попросил секретаря: Принесите еще несколько стульев.