1984

Из дальнейшего изложения станет ясно, что новояз практически не допускал возможности сформулировать неортодоксальные идеи, кроме самых примитивных. Конечно, он позволял произносить ереси самого грубого разбора, находящиеся на уровне богохульства. Например, можно было сказать, что BIG BROTHER IS UNGOOD. Однако выражение это, для ортодоксального уха содержащее самоочевидную абсурдность, не могло быть поддержано разумным обсуждением по причине отсутствия нужных слов. Враждебные ангсоцу идеи могли быть выражены лишь в самой нечеткой форме, с помощью самых общих терминов, которые в соединении осуждали самую широкую группу ересей, не определяя их конкретно.

На самом деле, использовать новояз в неортодоксальных целях возможно было только с помощью незаконного перевода некоторых слов обратно на старояз. Например, фраза ALL MANS ARE EQUAL (все люди равны) могла существовать и в новоязе, но только в том смысле, как и в староязе ALL MEN ARE REDHAIRED (все люди рыжи). Она не содержала грамматической ошибки, но выражала ощутимую UNTRUTH – то есть что все люди имеют одинаковый рост, вес или силу. Концепция политического равенства уже не существовала, и слово EQUAL потеряло это свое вторичное значение.

В 1984 году, когда старояз еще являлся нормальным средством общения, теоретически существовала опасность, что использующий слова новояза может помнить их первоначальное значение. В действительности любой человек, практикующий DOUBLETHINK (ДВОЕМЫСЛИЕ), мог избежать этого, но по прошествии пары поколений должна была исчезнуть сама возможность подобного ляпсуса. Личность, воспитанная на новоязе в качестве единственного языка, не должна была знать, что слово EQUAL некогда учитывало и равенство политических свобод или что слово FREE когда-то можно было трактовать как «интеллектуальную свободу»: так человек, незнакомый с шахматами, не подозревает о наличии вторых значений в названиях шахматных фигур QUEEN (ферзь) и ROOK (ладья). Кроме того, люди могли бы совершить множество преступлений и ошибок, просто потому что те утратили свои названия – их невозможно было представить себе. Следовало ожидать, что с течением времени определяющие черты новояза станут все более и более выраженными – количество слов в нем уменьшится, значения их обретут все большую четкость, и соответственно возможность употребить их неправильным образом будет становиться все более незначительной.

Когда старояз оказался бы навсегда побежден и отброшен, была бы разорвана последняя связь, соединяющая нас с прошлым. История к этому моменту уже была переписана заново, однако избежавшие должной цензуры фрагменты литературных произведений прошлых столетий обнаруживались в различных местах, и люди, еще владеющие староязом, смогли читать их. В будущем подобные фрагменты, даже если им суждено уцелеть, стали бы непонятными и непереводимыми. Перевод любых отрывков, написанных на староязе, на новояз, был невозможен, если только они не описывали какой-то технический процесс или не содержали ортодоксальных мыслей (GOODTHINKFUL, так это звучит на новоязе) сами по себе. На практике это означало, что ни одну книгу, написанную приблизительно ранее 1960 года, нельзя было перевести полностью. Дореволюционную литературу можно было подвергнуть только идеологическому переводу – то есть изменению смысла, а не только языка. Воспользуемся в качестве примера хорошо известным отрывком из Декларации независимости:

WE HOLD THESE TRUTHS TO BE SELF-EVIDENT, THAT ALL MEN ARE CREATED EQUAL, THAT THEY ARE ENDOWED BY THEIR CREATOR WITH CERTAIN INALIENABLE RIGHTS, THAT AMONG THESE ARE LIFE, LIBERTY, AND THE PURSUIT OF HAPPINESS. THAT TO SECURE THESE RIGHTS, GOVERNMENTS ARE INSTITUTED AMONG MEN, DERIVING THEIR JUST POWERS FROM THE CONSENT OF THE GOVERNED. THAT WHENEVER ANY FORM OF GOVERNMENT BECOMES DESTRUCTIVE OF THESE ENDS, IT IS THE RIGHT OF THE PEOPLE TO ALTER OR TO ABOLISH IT, AND TO INSTITUTE NEW GOVERNMENT…

Эти слова было бы невозможно перевести на новояз, придерживаясь смысла оригинала. Самый ближайший по смыслу перевод должен был поглотить весь отрывок одним-единственным словом CRIMETHINK. Полный перевод мог быть сделан только идеологическим методом, который превратил бы слова Джефферсона в панегирик абсолютизму.