1984 (коленкоровая тетрадь)

Наше знакомство было ему необходимо. Иначе бы импозантный грек не стал напрашиваться ко мне сопровождающимся. У него было желание излить передо мной души. О чем мы только с ним не говорили. Однажды даже об эмигрантах, уехавших в девяностые годы из СССР. Через какое-то время я догадался он переживает за семью, возможно моих хороших знакомых ― Хазарских. Он упомянул о ней в качестве примера, при этом не произнося фамилию. Я не стал молчать, да и юлить тоже и тут же, глядя Леониду прямо в глаза, напрямую спросил:

— А вы случайно не о Михаиле говорите, его жене Марии и о их совместном сыне Ефиме?

Такое попадание с моей стороны было просто фантастическим, но в жизни все реально.

— Да-да, о нем. У меня в Америке кроме них, знакомых русского происхождения, больше никого нет, ― затем, взглянув на меня, Леонид для уточнения спросил: ― А вы что их хорошо знаете?

— Да! Лет десять, мы жили в одном доме, правда, в разных подъездах, ― сказал я и немного помолчав, продолжил:

— Дни рождения наших детей мы отмечали вместе в шумной веселой компании друзей. Хотя прошло время, но у меня и сейчас порой в ушах смех нашей детворы. А еще мне запомнился один забавный случай на дне рождения моего сына Жени: ему разрешили взять со стола шоколадных конфет сколько он захочет. Он набрал много, а затем они у него в руках стали таять и мальчик, боясь испачкаться, все раздал. Ефиму ― сыну Михаила Хазарского, мой сын отчего-то дал больше, чем другим ребятам.

— Тогда все понятно, ― ответил импозантный мужчина, давая для прохода место на узкой, идущей под уклон дороге, двум чопорным старушкам, ― затем, снова поравнявшись со мной, продолжил:

— Михаил мне говорил о каком-то писателе. Я так думаю, это о вас. Не знаю причину, но он часто ссылался на ваши высказывания о Джордже Оруэлле! Жизнь Хазарского за границей полностью подтвердила вашу правоту. Он, если бы знал о нашей встрече, то непременно просил бы это вам передать. Непременно! ― и Маргулис, а может и не Маргулис на время задумался. Я дал ему возможность еще раз интерактивно пообщаться с нашим знакомым и восстановить в памяти их беседы. Минут через пятнадцать мы присели на скамейку, и импозантный грек продолжил:

— Из книги Джорджа Оруэлла Михаил много раз говорил мне о «Министерстве Правды». Что интересно? Подобное министерство существует и в США. Согласно его данным вторая мировая война оказывается началась не в 1939 году, когда фашистская Германия вдруг вторглась в Польшу, и не в 1931 ― при нападении войск Японии на Манчжурию, а в 1941 году неожиданным ударом авиации и морских сил на тихо-океанскую военно-морскую базу США в Перл-Харбор….

— Для США возможно война и началась в 1941 году, ― сказал я, ― но это была не вторая мировая. У нас русских даже школьники не путают войну Великую отечественную от второй мировой.

— Это, еще не все! ― снова влез грек, ― вы не поверите, что в 1945 году она не закончилась, а лишь была приостановлена для того чтобы накопить силы и во главе с коалицией, включающей Англию и Францию, в 1991 году закончить ее победой, разгромив ненавистного врага ― СССР.

У меня было много бесед с этим греком на самые различные темы, не обошли мы и новое течение ― ЛГБТ, пропагандируемое на Западе и в США. Этот импозантный грек удивил меня высказываниями Петуха номер два о новом мировидении. Хотя я думал, что эта зараза лишь в головах моих американских товарищей, ищущих себе место в новом мире, но нет. Она ― эта идеология имела довольно широкое распространение и не только в Америке. «Народ» сходил с ума, я бы сказал дурел от новых идей.

При моем отъезде в Москву, Леонид вызвался проводить меня, а еще сообщил, что он отправляется в ближайшее время в США на так называемые гастроли и пробудет там месяца три, если не больше.

Я передал через него приветы знакомым мне людям. Мой товарищ тут же заверил, что непременно все исполнит и вызвался поднести мой чемодан. Он был не тяжелым, но мне пришлось ему уступить.

Этот, то ли Маргулис, то ли не Маргулис, когда я вместе с отъезжающими забрался во дворе Дома отдыха в подошедший автобус, вдруг во всеуслышание прокричал, что он читал мои книги в Интернете, слог ему очень понравился. А еще импозантный грек неожиданно сообщил:

— Я, жду от вас завершения книги: «1984» и, если вы не будете возражать, готов помочь информацией.

До железнодорожного вокзала Симферополя, я из небольшого прибрежного городка ехал под взглядами пассажиров, уже известным писателем. С моей стороны возражений не было. Однако на лице явно сквозило недоумение: во время бесед, с Леонидом у моря, я и словом не обмолвился о том, что часами работаю над книгой. Откуда у него такая осведомленность? Неужели он все знал и молчал. Никак, однажды не утерпев проболтался Хазарский.

На станции все пассажиры неожиданно разъехались, а я остался ожидать свой вечерний поезд в надежде увидеть Крымский мост. Однако и на этот раз я его проспал, но не беда, будет еще время. Крым-то снова стал российским, вернулся, как говорят, в свою гавань и я думаю ― навсегда.