1985, Напролом

Бобби бросился в дом. Холли последовала за ним более осторожно. Конюх, приехавший с фургоном, отступил в тень вместе с шофером. Мы с мистером Грейвсом стояли словно на сцене и ждали.

Пока лошадь стоит в конюшне тренера, тренер может рассчитывать на то, что так или иначе он свои деньги получит, потому что существует закон, позволяющий ему в крайнем случае продать лошадь и окупить убытки. Но если лошадь увезут, деньги он сможет получить только через суд и в любом случае ждать ему придется очень долго. А если владелец обанкротился, то тренер вообще ничего не получит.

Так что лошади Грейвса были залогом благосостояния Бобби.

В конце концов Бобби вернулся, неся длинный счет на трех листах.

- Проверьте! - сказал я Грейвсу. Тот выхватил у Бобби листки. Он со злобным видом прочел счет от начала до конца и не нашел ничего, к чему можно было бы придраться, пока не дошел до последнего пункта.

- Проценты? - возопил он. - А это что за чушь собачья? Какие проценты?

- Ну, - сказал Бобби, - проценты на те деньги, которые нам пришлось взять в кредит из-за того, что вы давно не платили.

Наступило молчание. С моей стороны молчание было почтительным. Я и не подозревал, что мой зять способен на такое.

Грейвс внезапно овладел собой, поджал губы, сузил глаза и полез во внутренний карман за чековой книжкой. Не торопясь, без гнева, он выписал чек, оторвал его и протянул Бобби.

- А теперь отойдите! - приказал он мне.

- Все нормально? - спросил я у Бобби.

- Да, - ответил он, несколько удивленный. - Все до последнего пенни.

- Вот и хорошо, - сказал я. - А теперь поди и выведи из фургона вторую лошадь мистера Грейвса.

Глава 3

- Чего-чего? - переспросил ошарашенный Бобби.

- Чек, - мягко заметил я, - это всего лишь клочок бумаги, пока его не оплатили в банке.

- Это клевета! - снова вознегодовал мистер Грейвс.

- Это просто предусмотрительность, - возразил я.

Бобби поспешно сунул чек в карман брюк, словно боясь, что Грейвс попытается его отобрать - что было вполне оправдано, принимая во внимание, как последний был разъярен.

- Вот когда мы получим деньги по этому чеку, - сказал я Грейвсу, можете приехать и забрать своих лошадей. Где-нибудь в четверг или в пятницу.

До тех пор Бобби будет держать их бесплатно, но если вы не заберете их до субботы, Бобби снова начнет взимать плату за корм и уход.

Бобби чуть приоткрыл рот - и решительно закрыл его. И без долгих разговоров направился к фургону. Грейвс побежал было за ним, громогласно протестуя, потом вернулся и снова набросился на меня, крича и буквально подпрыгивая на месте.

- Я позабочусь, чтобы об этом стало известно распорядителям!

- А вот это будет очень неразумно с вашей стороны, - заметил я.

- Я аннулирую чек!

- Если вы это сделаете, - спокойно ответил я, - Бобби придется занести вас в список штрафников.

Эта угроза заставила Грейвса заткнуться, словно по волшебству. Человек, занесенный в штрафной список Жокей-клуба за неуплату, с позором изгоняется со всех ипподромов. И, разумеется, его лошади тоже. Мистер Грейвс, похоже, не был готов к подобному унижению.

- Я вам этого не забуду! - злобно заверил он меня. - Вы еще пожалеете, что встали мне поперек дороги! Я об этом позабочусь!

Тем временем Бобби успел вывести из фургона другую лошадь Грейвса. Он поставил ее в денник, а конюх с шофером подняли пандус и закрыли машину.

- Поезжайте, мистер Грейвс, - сказал я. - Возвращайтесь днем и не забудьте предварительно позвонить.

Он глянул на меня исподлобья и внезапно снова сменил тактику - опять поджал губы, сузил глаза и подавил свой гнев. В первый раз, когда он, не торгуясь, подписал чек, я догадался, что он решил его аннулировать.

Похоже, он и на этот раз что-то задумал. Весь вопрос в том, что именно.

Я смотрел, как он спокойно направляется к фургону и нетерпеливо машет рукой конюху и шоферу, чтобы они садились в машину. Потом он сам неуклюже забрался в кабину вслед за ними и захлопнул дверцу.

Завелся мотор. Тяжелая машина взревела, дрогнула и медленно выехала со двора. Грейвс неподвижно смотрел вперед, словно ему надели шоры.

Я отлепился от двери денника и подошел к Бобби.

- Спасибо, - сказал он.

- Кушайте на здоровье.

Он огляделся.

- Все тихо. Пошли домой. Холодно.

- Угу, - сказал я. Мы пошли к дому, но, пройдя пару шагов, я остановился.

- В чем дело? - спросил Бобби, обернувшись ко мне.

- Грейвс, - сказал я. - Что-то он слишком быстро сдался.

- А что ему оставалось?

- Но он мог бы еще попрыгать, поругаться, поугрожать…

- Не понимаю, о чем ты беспокоишься. Он выдал нам чек, его лошади у нас… благодаря тебе.

Его лошади!

Я охнул. Мое дыхание тающими клубами пара повисло на фоне ночного неба.

- Бобби, - спросил я, - у тебя есть пустые денники?

- Да, - удивился Бобби. - В том отделении, где я держу кобыл. А что?

- Как ты думаешь, не стоит ли поставить лошадей Грейвса туда?

- Ты имеешь в виду… ты думаешь, он может вернуться?

Бобби покачал головой.

- Да нет, я его услышу. Я ведь и в первый раз его услышал - хотя, надо сказать, мне просто повезло. Мы ведь собирались в гости. Но из-за всего этого мы были так расстроены, что не пошли.