1985, Напролом

- А потом, - сказал я, - надо вычислить, кто мог знать, с кем вы имеете дело. Кто мог составить такой же список. Хотя, конечно, - задумчиво продолжал я, - эту же газету могли получить и десятки других людей, которым вы ничего не должны.

- Я не знаю, - сказала Холли. - Мы об этом не думали.

- Ничего, завтра выясним.

Бобби зевнул.

- Почти всю ночь не спал, - пояснил он.

- Да, Холли мне говорила.

Снаружи внезапно послышался звон, резкий и настойчивый. Быть может, мертвого он и не разбудил бы, но лошадей в денниках разбудил наверняка.

- О господи! - Бобби вскочил на ноги так резко, что опрокинул стул.

- Он вернулся!

Мы высыпали во двор, готовые схватить Джермина Грейвса на месте преступления, похищающим своих собственных лошадей. И действительно обнаружили совершенно ошалевшего человека, отворившего дверь денника, да так и застывшего на месте. Только это был не Джермин Грейвс, а Найгель, старый главный конюх Бобби. Он включил свет в пустом деннике и повернулся к нам. Свет подчеркивал глубокие вертикальные морщины на его обветренном лице.

- Сути исчез! - встревоженно воскликнул он. - Сути исчез, хозяин! Я его сам кормил в полшестого и запер все двери, прежде чем уйти домой!

Голос у него был виноватый. Бобби тоже это заметил и успокоил его.

- С Сути все в порядке, - сказал он. - Я его переставил.

На самом деле коня Грейвса звали вовсе не Сути, но конюхи нередко дают лошадям с чересчур замысловатыми кличками имена попроще. Как прикажете разговаривать с лошадью по имени Неттльтон-Мейнор, к примеру? «Ну-ка, прими, Неттльтон-Мейнор!» «Неттльтон-Мейнор, старый разбойник, морковку хочешь?»

- Я просто зашел взглянуть на лошадей, - объяснил Найгель. - Шел домой из паба…

Бобби кивнул. Найгель, как и большинство главных конюхов, принимал состояние лошадей близко к сердцу. Главный конюх заботится о лошадях не за страх, а за совесть, будто о родных детях, и, словно заботливая матушка, на ночь всегда проверяет, как деткам спится.

- Ты слышал колокольчик? - спросила Холли.

- Еще бы! - Найгель наморщил лоб. - Около дома. - Он помолчал. Что это было?

- Проверяем новую систему сигнализации, - сказал Бобби. - Чтобы знать, если кто-то зайдет Во двор.

- Да ну? - заинтересовался старый Найгель. - А что, неплохо работает!

Глава 4

Сигнализация действительно работала неплохо, но никто больше не явился, чтобы еще раз испытать ее. Я спокойно проспал всю ночь, не раздеваясь, готовый к битве - но битва не состоялась. А утром Бобби вышел и отвязал веревку, прежде чем конюхи пришли на работу.

Они с Холли составили список получивших «Знамя», и после кофе, когда стало совсем светло, я взял машину Холли и отправился беседовать с ними.

Но сперва, поскольку день был воскресный и было еще довольно рано, я объехал все почтовые отделения и газетные киоски в городе и в окрестностях и спросил продавцов, не случалось ли им два дня назад, в пятницу, продавать кому-нибудь большую пачку номеров «Знамени».

Все ответили, что не припомнят такого. В пятницу было продано не больше номеров «Знамени», чем в четверг. Ни в одном из почтовых отделений или киосков не заказывали лишних номеров, и везде даже остались непроданные номера. Разносчики развезли столько же газет, сколько обычно.

Значит, самый простой и естественный путь закончился тупиком.

После этого я отправился к торговцу кормами. Это был не тот, который снабжал кормами моего деда. На самом деле поначалу меня удивило, что все имена в списке Бобби были мне незнакомы. Хотя потом, поразмыслив, я понял, что ничего удивительного здесь нет. Бобби, разумеется, имел дело с теми же поставщиками, что и его дед; а заклятые враги, похоже, не желали иметь ни общего кузнеца, ни общего ветеринара - короче, ничего общего. Каждый боялся, что другой при любой возможности станет шпионить за ним. И оба были правы.

И ни один торговец кормами в Ньюмаркете, где содержится несколько тысяч лошадей, не удивится, что к нему звонят в дверь, несмотря на выходной день. Торговец, который помахал мне рукой окна офиса, примыкавшего к дому, был молод и одет с иголочки. С безупречной речью, какой учат только в самых дорогих колледжах, он решительно заявил мне, что задерживать выплаты недопустимо, что у него самого туго с деньгами и что отпускать корма Аллардеку в кредит он больше не станет.

Я передал ему чек Джермина Грейвса, на котором Бобби, как положено, поставил передаточную подпись.

- А-а! - Лицо торговца просветлело. - Что же вы сразу не сказали?

- Бобби надеялся, что вы все-таки подождете, как обычно.

- Извините, не могу. И впредь я буду требовать, чтобы мистер Аллардек платил наличными.

- Сумма в чеке значительно больше того, что он вам должен, - заметил я.

- Ах, ну да. В таком случае я буду поставлять Бобби корма, пока эти деньги не кончатся.

- Благодарю вас, - сказал я и спросил, не видел ли он того, кто принес ему номер «Знамени».

- Нет. А в чем дело?

Я объяснил, в чем дело.

- Это была широко задуманная враждебная акция. Естественно, люди хотят знать, кто подложил им такую свинью.

- А-а.

Он призадумался. Я ждал.