1985

В чем природа этой дилеммы? А вот в чем. Человечество жаждет двух ценностей, которые невозможно примирить. Мужчина — или, прибегая к выражению, которое рекомендует нам Движение за уравнивание женщин в правах с мужчинами, женомуж — желает жить на своих условиях и в то же время на условиях, навязываемых обществом. Есть мир внутренний и есть мир внешний. Внутренний мир питается мечтами и видениями, и одно из этих видений зовется Бог, податель ценностей, цель всех трудов отдельно взятой мятущейся души. Это хорошо, нет, это по-человечески лелеять сей внутренний, частный мир, без него мы создания из соломы, несчастливые, нереализованные. Но, и я должен подчеркнуть это «но», внутреннему миру никогда нельзя позволять вторгаться в мир внешний. История полна несчастий, тирании, угнетения и боли, причиненных навязыванием внутреннего видения остальному человечеству. Началось все, вероятно, с Моисея, у которого было видение Бога в горящем кусте, и следствием его стали десятилетия скитаний и испытаний для иудеев. Святой Павел стремился навязать свое личное видение восставшего Христа всему миру. Так было с Кальвином, Лютером, Савонаролой… Нужно ли продолжать? А в мирской сфере? Мы видели или читали, какие мучения принесло навязывание той или иной мистической концепции государства миллионам в Европе и несчетным миллионам в Азии.

Вы понимаете, о чем я? Я ничего не имею против внутреннего видения, пока его сдерживает дисциплина, пока оно отъединено от внешнего мира, лелеемо за запертыми дверями. Внешний мир не может принять внутреннего видения без боли, поскольку ценности внешнего мира имеют природу, настолько отличную от ценностей мира внутреннего, что они не могут сойтись, как не могут соприкоснуться вода и фосфор, не вызвав опасного возгорания. Теперь вы спросите меня: каковы ценности внешнего мира? Они просты, и их простота — неизбежный атрибут универсальности. Они сводятся к тому, что общего у всех людей — к необходимости жить, что означает необходимость работать и получать плату за эту работу. Когда мы говорим о государстве рабочих, о коллективе рабочих, мы с радостью, если бы могли, избавили термин от циничных политических ассоциаций, приданных ему марксистскими олигархами. Говоря о государстве рабочих, мы подразумеваем всего лишь систему, при которой позволено одержать победу главному человеческому праву, — праву работать и получать за работу адекватную плату. Возможно, сама концепция заключает в себе противоречие. Ибо если государство — собственность рабочих, то долгая борьба рабочих за справедливость увенчалась успехом, ведь в их руках находятся средства отправления справедливости. Но каждый день приносит новые свидетельства продолжения борьбы, и борьба будет продолжаться вечно. Противостояние между работодателем и работником — основополагающая догма нашей системы. Государство все больше становится работодателем, следовательно, в силу простой логики, что теоретически на пользу рабочему, на практике ему во вред. Повторяю, эта дихотомия существенно необходима. Существенно необходима, поскольку динамика существенно необходима для поддержания прогрессивного улучшения доли рабочего, а динамика может возникнуть только из борьбы противоположностей.

Теперь, думается, вам уже стало ясно, что эта простая философия прав рабочих не обязательно должна идентифицироваться с философией социализма. Верно будет утверждать, что на стороне рабочих стоит социализм, а не — да упокоится она с миром! — метафизика алчности и капиталистических привилегий. На деле социалистическое движение, как мне нет необходимости вам напоминать, — это движение труда, оно основано на борьбе за справедливость для рабочего. Но движение отлично от государственной системы. Социалистическое правительство, особенно такое, которое, подобно нашему, управляет, практически не имея оппозиции, перестает бороться. Однако, чтобы сохранить свою динамику, оно обязано бороться. Отсюда борьба за увеличение валового национального продукта, борьба за обуздание инфляции, что, по сути, означает дисциплину для рабочего. Будучи привержено труду, государство не слишком доверяет трудящимся. С другой стороны, фундаментальная философия, общая для коллектива рабочих и социалистического исполнительного органа, гарантирует, что принцип упрощения, дискуссий о потребностях и — посредством правительственных механизмов — удовлетворения неких фундаментальных здравых требований рабочих более или менее адекватно воплощается. Разумеется, я говорю о предоставлении государственного здравоохранения, системе образования, которая удовлетворяет общие потребности, но воздерживается от особых потребностей внутреннего мира индивидуалистов, вроде вас, милостивые дамы и господа. И разумеется, система социального обеспечения, от которой вы, леди и джентльмены, — из нежелания создать четкую и охраняемую границу между внешним и внутренним мирами — своевольно себя отрезали.