1991

А когда улетали вороны, в морозном воздухе поднимались белые пчелы – рой родственников, имена которых семьи не помнят. Белые пчелы заполняли воздух между домами, между поколениями, между годами, между снами и дорогами жизни.

По одной из них степенно шла Анюта и несла алюминиевые пустые ведра к колонке с водой.

– Милоев, как дела? – такой свободный тон она переняла у Алины Алексеевны. Жены часто называют мужей по фамилии, и это выглядит игриво, даже нежно. Услышав однажды такое обращение, Анюта поняла, что ее устраивает интонация, и стала называть Алексея Леонидовича по фамилии. Тот не обижался и при встрече всегда спрашивал: «Когда на день рождения позовешь?» В ответ слышал один и тот же ответ: «Ольке можно, Фае можно, тебе нельзя, Сережке нельзя. Мужчинам нельзя». Так и шли рядом: Алексей Леонидович с помойным ведром и Анюта с алюминиевыми. Неспешно, каждый по своему делу.

По настоянию Алины Алексеевны, Оля продолжала изучать английский язык с Еленой Сергеевной. Учительница привлекала учениц своим дружеским отношением, чего нельзя было встретить у других учителей. Там всегда был неравный диалог. Она могла сказать девочкам, что её зарплаты хватает только на помаду, остальное в дом приносит муж, а муж Елены Сергеевны вызывал особые вздохи среди старшеклассниц. Красивых мужчин в маленьком провинциальном городе было немного, а он был красивым, и не из заводских. Неклассический подход Елены Сергеевны в течение январских занятий привел к переводу и распеванию грустных западных песен: «Moon light and vod k a», «Time stand still». Девочкам не нравилась эта непривычная для уха музыка, но они старались переводить, вслушиваться и подпевать: «Moon light and vodka, takes me away», чем вызывали недоумение учителей в школьных коридорах.

25 января температура понизилась до «– 42», посветлело до ясной прозрачной Луны. Оля мечтательно готовилась к поступлению в Университет. Это стало навязчивым сном, ясной идеей, красивой звездой, мучительным ожиданием, стойким преодолением. Слово «университет» для нее слилось со словом «любовь», а слово «дом» с «конфликтом», и, казалось ей, что перевернется прозрачная Луна в момент ее поступления в Университет.

Начало 1991 года она распланировала по часам и минутам. Уроки, дополнительные занятия, снова уроки. Дисциплина и отвага делали эту девочку красивой. Система школьного образования СССР предписывала учащимся школ РСФСР «быть достойными гражданами своей социалистической Родины, выполнять заветы Ленина», что означало «учиться, жить и работать по-коммунистически; участвовать в самообслуживании; заниматься физкультурой и спортом, закаляться; готовить себя к защите социалистической Родины; быть нетерпимым к аморальным антиобщественным поступкам; беречь и приумножать народное добро; на занятия приходить в форме и без украшений; овладевать богатствами культуры и искусства». Так было прописано в школьных дневниках.

В новой школе Сережи и Оли был лучший кадровый состав учителей города из бывших директоров школ, а директор из Горрайсполкома, что само по себе являлось признанием места. Биологию преподавала Нелли Фёдоровна, бесстрастным голосом транслируя матричные знания, подкрепляя примерами, которые, казалось бы, не имели отношения к самому предмету, но делали понятным и ясным весь материал. На уроках Нелли Федоровна показывала обучающие фильмы. Габаритный киноаппарат производил магический шум вращающейся пленки на бабинах. Класс замирал в черно-белой, как кадр, оторопи, и фильмы о генетике казались лучшим событием дня. В предмет влюблялись все. Оля ходила на факультатив по биологии. Однажды она взяла с собой Сережку смотреть кровь лягушки в микроскоп. Мальчишка увлекся так, что сломал экземпляр с кровью, крутя и крутя увеличитель, пока тот не уперся в стекло. Обращение к биологии не первое в семье. Двоюродная сестра Оли Иринка, препарировала лягушек не первый год на любимом БХФ (биолого-химическом факультете) университета. Радостью и светом в глазах исполнялся только кот, который сжирал высушенных, набитых ватой и подколотых английскими булавками, лягушек, выплевывая на ходу вату и булавки.

Примеры мудрой, большой, неуклюжей, но необычайно обаятельной Нелли Федоровны, убеждали любого. Разный взгляд на мир был представлен следующим образом. Взрослая дочка Нелли Федоровны говорит: «Смотри, какое платье», а Нелли Федоровна отвечает: «Смотри, какая бабочка!» Как часто мать и дочь являют пример разных сторон монет и платья. Шелковая лицевая и изнаночная холщевая, светлая и темная, они уравновешивают в семье весы противоречий. Гармония природы устанавливается в генетической спирали.