1992, Движущая сила

Я понимал, что он боится, что все его предприятие развалится и никто больше не согласится взять к себе старых лошадей. Придет конец пожертвованиям. Не придется больше суетиться с важным видом. У него была не менее основательная причина держать язык за зубами, чем у меня.

- Конь сейчас у меня, - сказал я. - Могу вызвать живодеров, чтобы его забрали, если хотите.

- Да, конечно, - согласился он.

- А как другие старички? - спросил я.

- В полном порядке, - зло ответил он. - И это вы виноваты в том, что Петерман попал к миссис Инглиш. Она решительно отказалась взять какую-либо другую лошадь.

Я сказал несколько успокаивающих слов и повесил трубку.

Вниз спустился печальный Гуггенхейм, выглядящий не более чем на шестнадцать лет, и уставился сквозь окно на труп Петермана, как бы призывая его вернуться к жизни вместе с клещами.

- Пожалуй, мне стоит вернуться в Эдинбург, - уныло сказал он. - Разве только еще какие-нибудь лошади заболели.

- Выясню за обедом. В доме Майкла Уотермида можно услышать все последние пиксхиллские новости.

Тогда он сказал, что, если я не возражаю, он подождет и уж потом уедет. В лаборатории у него полно работы, которой он не может пренебречь. Ладно, согласился я, и он может сразу же вернуться, если произойдет нечто важное.

Он угрюмо наблюдал, как живодеры поставили свой фургон поближе к калитке и перенесли в него тощий труп старого коня.

- Что с ним будет? - спросил Гуггенхейм.

- Отправят на фабрику по производству клея, - ответил я и по выражению его лица понял, что лучше бы ему этого не знать.

Еще он спросил, что могло заставить привести в такой хаос мою гостиную. Что двигало человеком, разрушившим машину и вертолет? Что за человек мог такое сотворить? Я заверил его, что он до сих пор бродит где-то рядом с топором наготове.

- Но разве вы… ну разве вы не боитесь? - спросил он.

- Стараюсь быть осторожным, - ответил я. - Потому и не беру вас с собой на обед. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я знаком с ученым, тем более со специалистом по клещам. Надеюсь, вы не обиделись.

- Разумеется, нет. - Он еще раз оглядел порушенную топором гостиную и содрогнулся.

На ферму я его все же свозил и показал фургоны, которые произвели на него сильное впечатление своими размерами. Рассказал я также и про контейнеры под днищами и добавил, что, по моему разумению, клещей доставляли в Англию на кроликах.

- В контейнерах должны быть дырки для воздуха.

- Наверное.

- А вы не посмотрели?

- Нет.

Он удивился, но я не стал ничего объяснять. Отвезя его назад к себе домой, я сам отправился к Уотермидам.

Моди и Майкл встретили меня тепло. Многие из постоянных гостей уже прибыли, включая Бенджи, Дот Ашер и док гора Фаруэя. Повернувшись ко всем спиной, Тесса что-то шептала на ухо Бенджи. Младших детей не было, уехали на выходные к Сюзан и Хьюго Палмерстоун.

- Они хорошо ладят с Синдерс, - сказала Моди. - Такая славная девочка.

Внезапно я понял, что надеялся снова увидеть Синдерс у Уотермидов. «Не думай о ней, - сказал я себе. - Тут уж ничем не поможешь».

Я спросил Майкла, взял ли он уже старых лошадей.

- Двух, - сказал он кивая. - Очень игривые старички. Носятся в моем нижнем загоне, что твои двухлетки.

Я задал Дот тот же вопрос, но получил совсем другой ответ.

- Бенджи сказал, пусть Тигвуд несколько дней подождет. Не знаю, что и нашло на старого засранца. По сути, делает так, как я просила.

- Отчего умерла та старая лошадь в прошлом году?

- От старости. Какая-то лихорадка. Какое это имеет значение? Мне один их вид противен.

Тот ветеринар, что осматривал по моей просьбе старых лошадей и дал «добро» на их выгрузку, тоже присутствовал на обеде. В данный момент он о чем-то беседовал с доктором Фаруэем.

- Как дела? - спросил я его. - Как поживают пиксхиллские больные? Что-нибудь интересное?

- Слышал, к тебе сегодня приезжали живодеры, - заметил он.

- Быстро же новости распространяются, - сказал я обреченно. - Одна из тех старых лошадей издохла.

- Чего ж меня не позвал?

- Не думал, что дело так серьезно, иначе бы обязательно позвал. Он кивнул.

- Старые они. Умирают. Что поделаешь, такова природа.

- А кто-нибудь еще болеет? Прошлогодняя болезнь не возвращалась?

- Слава Богу, нет. Обычные растяжения да зубы.

- А что это за прошлогодняя болезнь? - вмешался Фаруэй.

- Какая-то непонятная инфекция, - объяснил ветеринар. - Легкая лихорадка. Давал им антибиотики, и они поправились. - Он нахмурился. - Однако тут есть причины для беспокойства. После болезни все лошади потеряли скорость и форму. Но, слава Богу, болезнь не распространилась.

- Однако любопытно, - заметил Фаруэй.

- Скоро вы будете в курсе всех пиксхиллских дел, - пошутил ветеринар, но, казалось, Фаруэй ничего против не имеет.

Сестра Моди Лорна с хозяйским видом приблизилась к Фаруэю, взяла его за руку и одарила меня неодобрительным взглядом, по-видимому, все еще не забыв, что я отказался перевозить престарелых лошадей бесплатно. Ее неприязненное отношение волновало меня куда меньше, чем ее былой пристальный интерес к моей персоне. Фаруэй ласково посмотрел на нее, полностью разделяя ее мнение обо мне.