1994, Дикие лошади

- Мама хочет узнать, не желаете ли вы чего-нибудь, например, выпить?

Я счел, что этим вопросом миссис Уэллс настаивает на моем уходе, и поднялся.

Джексон Уэллс представил меня своей дочери:

- Люси, это Томас Лайон, воплощение зла в образе кинорежиссера, если верить вчерашнему «Барабанному бою».

Глаза ее расширились, и она с таким же озорным спокойствием, какое я подметил в ее отце, сказала:

- Я видела вас по телику, но ни рогов, ни хвоста не заметила! Как здорово, должно быть, делать фильм с Нэшем Рурком!

Я спросил:

- Вы хотите попасть в фильм?

- Что вы имеете в виду?

Я объяснил, что мы набираем в Хантингдоне местных жителей для создания «толпы» для съемок скачек на ипподроме.

- Нам нужны люди, чтобы они охали и ахали…

- И кричали «подтяни задницу»? - усмехнулась она.

- Точно.

- Па?…

Первым побуждением ее отца было отказать. Когда он покачал головой, я сказал:

- Никто не будет знать, кто вы такие. Скажем, ваша фамилия Бой-ива… Кстати, что такое бой-ива?

- Это дерево, из которого делаются биты для крикета, - ответила Люси так, словно этот вопрос разоблачал мою тупость.

- Вы меня разыгрываете?

- Конечно, нет, - произнес ее отец. - Откуда, вы думаете, берутся биты для крикета? Они растут на деревьях.

Они смотрели на меня.

- Мы выращиваем ивы на влажной земле у ручья, - сказал Джексон. - На этой ферме растили ивы в течение жизни нескольких поколений.

Мне казалось, что «выращивание» бит для крикета целиком заполнило его жизнь: широкие плечи посылали тщательно намеченные удары через черту и останавливали летящий мяч, не давая ему попасть в ворота.

В дверях с любопытным видом появилась мать Люси, дружелюбная женщина в желтовато-коричневых брюках и широченном коричневом свитере, надетом поверх кремовой водолазки. Я подумал, что она бессознательно копирует стиль своей дочери.

Джексон Уэллс объяснил причину моего приезда. Его жена обрадовалась приглашению.

- Конечно, мы все приедем, - решительно сказала она, - если вы обещаете, что мы увидим Нэша Рурка!

- А тебе тоже хочется? - спросила у нее Люси.

Я пояснил:

- Завтра в два часа мы проводим репетицию с толпой. Будет ли там Нэш, не могу обещать. Во вторник и в среду мы снимаем сцены с толпой. Всем, кто будет там, мы предлагаем завтрак и небольшую плату, а Нэш Рурк точно будет там.

- Отсюда до Хантингдонского ипподрома почти два часа езды, - запротестовал Джексон Уэллс.

- Не выкручивайся, па, - сказала Люси. - В какое время во вторник? Будет ли все в норме, если мы пропустим завтрашнюю репетицию?

Я дал им одну из своих визиток, написав на обратной стороне: «Привилегированный вход. Семья Бой-ива».

- В девять утра во вторник, - уточнил я. - Следуйте за толпой, которая будет знать, что делать. Когда мы прервемся на ленч, воспользуйтесь этой карточкой и найдите меня.

- Вау! - воскликнула Люси. На носу у нее были веснушки. Лукавые синие глаза. Я думал, насколько хорошо она умела играть на пианино.

Я обратился к ее отцу:

- Вы не знаете, кто может быть заинтересован в том, чтобы сорвать съемки фильма?

Он вежливо ответил:

- Это то, о чем я слышал по радио? Кто-то пытался пырнуть ножом вашу звезду? Совершенный безумец. Никто из тех, кого я знаю, не боится вашего фильма.

Я подумал, что это, вероятно, вторая ложь, которую он сказал мне, или, по крайней мере, вторая замеченная мною.

Люси спросила:

- А может прийти папин брат?

Ее отец махнул рукой в знак отрицания и ответил:

- Он не захочет.

- Нет, он должен захотеть. - Мне она сообщила: - Мой дядя Ридли живет в Ньюмаркете. Он все время бегает в кино и бредит тем, чтобы попасть в фильм с Нэшем Рурком.

- Тогда приводите его с собой, - согласился я. - Нам нужна самая большая толпа, какую мы сможем собрать.

Я видел, что родители Люси не разделяют ее энтузиазма касательно дяди Ридли.

- Найдется ли у него время, - закинул я удочку, - чтобы провести в Хантингдоне денек во вторник или в среду?

Люси невинно ответила:

- Па говорит, что дядя Ридли бездельничает целыми днями.

Ее отец покачал головой, видя такое отсутствие политеса, и решил смягчить характеристику:

- Мой брат Ридли помешан на лошадях и действует, как видный лошадник. Его не очень-то уважают, но на жизнь он зарабатывает.

Я улыбнулся, наполовину заинтересованный.

- Буду рад встретиться с ним. - Я помолчал и вернулся к тому, что больше занимало меня: - Вы не можете одолжить мне фото… э… Сони? Просто для того, чтобы мы не сделали Ивонн в фильме слишком похожей на нее.

- У меня нет ни одного, - быстро сказал Джексон Уэллс.

- Даже… Простите меня, - извинился я перед миссис Уэллс. - Даже нет свадебной фотографии?

- Нет, - сказал Джексон Уэллс. - Они пропали, когда я переезжал сюда. - Глаза его были широко открыты и совершенно невинны, и я в третий раз не поверил ему.

ГЛАВА 8

Приближаясь к Ньюмаркету и прикинув, что у меня есть свободные полчаса до собрания в десять, я решил заполнить это время чем-либо полезным и позвонил доктору Робби Джиллу, чей номер я помнил - номер был жирно записан в телефонной книге Доротеи.

- Как вы смотрите, - спросил я, - на то, чтобы быстренько пропустить где-нибудь по стаканчику?

- Когда?