1995, Дорога скорби

Линда встретила меня с блестящими от слез глазами, но ее дочь была все еще жива. На самом деле во время одного из этих непредсказуемых колебаний, которые делают лейкоз похожим на непрерывный переход от надежды к отчаянию, Рэчел стало немного лучше. Она не спала - полусидела в постели и обрадовалась моему приезду.

- Вы привезли золотую рыбку? - требовательно спросила она вместо приветствия.

Я показал на банку, покачивавшуюся в моей искусственной руке. Линда взяла ее, сняла водонепроницаемую крышку и показала дочери сверкающую черно-золотую рыбку, которая кружила внутри. Рэчел смягчилась:

- Я назову ее Сид.

Некогда она была живым очаровательным ребенком со светлыми волосами, если судить по фотографиям. Теперь остались только огромные глаза и лысая головка. Апатия и анемия сделали ее пугающе хрупкой.

Когда ее мать впервые обратилась ко мне, чтобы я занялся расследованием нападения на пони Рэчел, болезнь девочки была в стадии ремиссии, дракон на время заснул. Рэчел стала для меня кем-то особенным, и я подарил ей аквариум с лампочками, аэрацией, водорослями, готическим замком, песком и сверкающими тропическими обитателями. Линда расплакалась. Рэчел часами наблюдала за жизнью своих новых друзей - одни прятались по углам, другие распоряжались всем. Половина рыбок носила имя Сид.

Аквариум стоял у Фернсов дома, в гостиной, и было неясно, увидит ли Рэчел нового Сида в компании ему подобных.

Именно там, в удобной среднего размера комнате с дорогими современными диванами, стеклянными столиками и цветными лампами от Тиффани, я впервые встретился со своими клиентами, Линдой и Рэчел Фернс.

В комнате не было книг, только несколько журналов, посвященных моде и лошадям. Светлые занавески в малиново-кремовую полоску, ковер с геометрическим узором в серых и желтовато-коричневых тонах, светло-розовые обои.

Все это создавало впечатление некоторой несогласованности, что, вероятно, отражало характер хозяев. Состояние Фернсов не относится к числу «старых», решил я, но денег у них хватает.

Линда Фернс позвонила мне и упросила приехать. На пять или шесть пони в округе были совершены варварские нападения, и один из этих пони принадлежал ее дочери. Полиция не нашла вандалов, прошел уже месяц, а ее дочь все еще очень подавлена, и - «пожалуйста, ну пожалуйста» - не смогу ли я приехать и посмотреть, нельзя ли помочь.

- Мне сказали, что вы - моя единственная надежда. Я заплачу вам, конечно, заплачу. Я заплачу вам сколько угодно, если вы поможете Рэчел. Ей снятся кошмары. Пожалуйста!

Я назвал свой гонорар.

- Все, что угодно, - обрадовалась она.

Пока я не приехал в деревню неподалеку от Кентербери, она не сказала мне, что Рэчел смертельно больна.

Когда я встретился с большеглазой лысой девочкой, она серьезно пожала мне руку.

- Вы правда Сид Холли? - спросила она. Я кивнул.

- Мама сказала, что вы приедете. А папа сказал, что вы не работаете для детей.

- Иногда работаю.

- У меня отрастают волосы, - сказал она, и я увидел редкие светленькие завитки на бледном черепе.

- Я рад.

Она кивнула.

- Я частенько ношу парики, но они чешутся. Ничего, что я без парика?

- Ладно уж.

- У меня лейкоз, - спокойно сказала она.

- Вижу.

Рэчел изучала мое лицо - девочка выглядела старше своих лет, как и все больные дети.

- Вы найдете того, кто убил Силвербоя, правда?

- Я попытаюсь, - сказал я. - Как его убили?

- Нет, нет, - вмешалась Линда. - Не спрашивайте ее. Я расскажу вам. Она так волнуется. Просто скажите, что найдете этих свиней. Рэчел, возьми Пеготти в садик и покажи ему цветы.

Пеготти, как выяснилось, был довольным толстощеким младенцем, упакованным в коляску. Рэчел без возражений вывезла его в садик, и мы увидели в окно, как она знакомит его с азалией. Линда Фернс посмотрела на них и заплакала.

- Ей нужна пересадка костного мозга, - сказала она, пытаясь справиться с рыданиями. - Можно подумать, что это просто, но ей не смогли найти ничего подходящего, даже в международном регистре «Энтони Нолан траст».

- Простите, - не к месту сказал я.

- С ее отцом мы в разводе, - сказала Линда без тени горечи. - Развелись пять лет назад, и он снова женился. Такое бывает.

- Да.

Я приехал в дом Фернсов в начале июня, стоял солнечный день, напоенный сладким запахом роз, - совсем не время для ужасов.

- Шайка вандалов, - сказала Линда с яростью, от которой содрогнулась всем телом. - Они покалечили множество пони в Кенте… и у нас в округе… бедные детишки входили в загоны и обнаруживали, что их любимые пони изранены. Что это за сумасшедшие могли ослепить бедного беззащитного пони, который никому не причинил никакого зла? Три пони были ослеплены, другим воткнули ножи в задний проход. - Она смахнула слезы. - Рэчел была потрясена. Все дети в округе безутешно плакали. А полиция не может найти тех, кто это сделал.