1995, Дорога скорби

- Я думаю, что Йоркшир слишком верил в Эллиса. Эллис ослепляет людей. Знакомство с Эллисом для Йоркшира было ступенькой вверх. Сегодня они вместе решили… ну… убрать меня с дороги. Йоркшир мог бы сделать это сам в приступе ярости. Эллис остановил его, предоставив возможность сделать это телохранителям… но я сбежал. Теперь Йоркшир знает, что Эллис виновен, но ему все равно. Его заботит только, сможет ли он показать эту свою блистательную рекламную кампанию и стать королем кормов. И, конечно, речь не только о конских кормах. Это первый шаг. Речь идет о том, чтобы стать шишкой: отхватить изрядный кусок власти, запросто приглашать мэров в гости.

Если Йоркшира не остановить, то вы увидите, что он манипулирует не только «Памп». Он из тех людей, которые делают политическую кухню.

- И как мы его остановим?

Я осторожно повернулся в кресле и отпил бренди.

- Возможно, я могу дать вам инструменты для этого.

- Какие инструменты?

- Его секретные файлы. Его финансовые маневры. Долги. Полагаю, что взятки. Заключенные сделки. Ты - мне, я - тебе. Свидетельства давления.

Детали его отношений с Эллисом и все его дела с Тилпитом. Я дам вам эти файлы, оттуда вы это все и извлечете.

- Но где эти файлы? - прямо спросил Арчи.

- В моем компьютере в Лондоне.

Я объяснил им насчет перекачки данных по сети и что нужно будет взломать пароль. Я не мог решить - то ли они рады тому, что я сделал, то ли ужасаются. Скорее и того, и другого понемногу.

Чарльз выглядел потрясенным больше всех. Арчи - меньше.

- Если я вас попрошу, - сказал Арчи, - вы будете еще работать со мной?

Я посмотрел в его понимающие глаза, улыбнулся и кивнул.

- Хорошо, - сказал он.

Глава 14

Я поехал домой в Эйнсфорд вместе с Чарльзом. Вечер в доме Арчи тянулся долго. Арчи, Дэвис, Норман и Чарльз хотели знать все подробности, которые, как я обнаружил, так же непереносимо описывать, как н переживать. Многое я пропустил.

Я не рассказал им о развлечениях Эллиса с моими руками. Я не знал, как объяснить им, что для жокея руки - это основа его существования… основа его умения. Ты узнаешь лошадь по натяжению поводьев, прислушиваешься к сигналам, понимаешь вибрации, говоришь с лошадью посредством рук. Эллис больше, чем кто другой, понимал, что означала для меня потеря руки, и в тот день он обрушил на меня самую жестокую кару за то, что я, как он считал, пытался лишить его славы, всеобщей любви.

Я не знал, как заставить их понять, что для Эллиса отрубать ноги лошадям стало наркотиком более сильным, чем все известные препараты, что риск и власть могут отравить и мне посчастливилось, что у Эллиса под рукой оказался только гаечный ключ.

Я не знал, насколько близок он был к тому, чтобы непоправимо повредить мне правую руку. Я только знал, что он, кажется, был на это способен.

Я не мог сказать им, что я пережил наяву свой кошмар и что меня до сих пор трясет от страха.

Я сказал им только, что Йоркшир разбил мне лицо гаечным ключом. Я немного рассказал им о своем бегстве при помощи дзюдо и все о мальчишке на скейте, мороженом и посадке в автобус на глазах у Йоркшира и Эллиса. Это вышло почти забавно.

Арчи понял, что я не рассказал о многом, но не стал настаивать.

Чарльз озадаченно спросил:

- Но ведь они же ранили тебя, Сид?

И я почти со смехом сказал ему половину правды:

- Они безумно испугались меня.

Дэвис спросил насчет шропширского алиби Эллиса. Его коллега, королевский прокурор, был сильно озабочен тем, что адвокаты Эллиса сумеют не допустить вынесения приговора. Я объяснил, что у меня не было времени выяснить, в котором часу Эллис приехал на танцы.

- Кто-то должен знать. Надо просто поспрашивать местных, кто помогал парковать машины, - сказал я и посмотрел на Нормана. - Есть вероятность, что это сделает полиция?

- Некоторая вероятность есть, - сказал он.

- Обойдите пабы, - предложил я. Норман покачал головой.

- Времени осталось немного, - напомнил Дэвис. - Сид, ты не мог бы сделать это завтра? Завтра воскресенье. А в понедельник суд.

Арчи твердо сказал:

- Нет, Сид, не сможет. Всему есть предел… Я постараюсь найти кого-нибудь другого.

Жена Арчи, прежде чем пойти провести вечер у своей золовки Бетти Брэккен, наделала гору сандвичей. Арчи скромно предложил их нам. Вкус сыра и цыпленка казался мне странным, как будто я впервые пробовал их. Странно, что опасность и ощущение собственной смертности делают со знакомыми вещами.

Ощущение нереальности не исчезло, даже когда я взял бумажную салфетку, чтобы вытереть пальцы.

Зазвонили в дверь. Арчи пошел открывать и вернулся с напряженно-недовольным лицом, а за ним следом шел парень, в котором я с удивлением узнал Джонатана.

Мятежная копна волос стала намного короче. Желтые полосы еще оставались на отросших волосах. Выбритого скальпа не было и в помине.

- Привет, - сказал он, оглядывая комнату и задерживая взгляд на моем лице. - Я пришел повидаться с вами. Тетушки сказали, что вы здесь. Послушайте, вы совсем по-другому выглядите.

- На три месяца старше, - кивнул я. - Как и ты.

Джонатан взял сандвич, не замечая неодобрения Арчи.