1995, Дорога скорби

Одержимость Гордона может сделаться сильнее. Эллис может изуродовать не только лошадь. В них обоих заложено пренебрежительное равнодушие к живому.

Никто не может быть полностью защищен от человека с навязчивой идеей.

Нужно просто жить и не обращать внимания на угрозы. И я должен как-то отвадить Гордона от двери моей квартиры на Пойнтсквер. Чарльз сказал:

- Ты не думаешь, что перекачка файлов Йоркшира на твой компьютер безнравственное дело? Что это… воровство?

Он говорил без осуждения, но оно предполагалось. Я вспомнил наш давний спор о том, что благородно, а что - нет. Он сказал, что мое понимание чести сделало мою жизнь чистилищем, а я сказал, что он не прав, и что чистилище - это когда отказываешься от чести и знаешь, что сделал это. «Это только для тебя, Сид, - сказал он тогда. - Для всего остального мира это нетрудно».

Кажется, он применил ко мне мое же собственное необдуманное суждение.

Была ли кража сведений оправданна или нет? Я сказал, не извиняясь:

- Это было воровство и бесчестье, и я снова сделал бы это.

- А чистилище подождет?

Я с удивление спросил:

- Вы читали «Памп»?

Миль через пять он сказал:

- Это похоже на правду.

- Угу.

- "Памп" - это другой вид чистилища.

Я кивнул и лениво добавил:

- Приемная в чистилище.

Он нахмурился и с отвращением посмотрел на меня.

- Так значит, ад настал?

Он ненавидел неумеренные эмоции. Я остыл.

- Нет. Извините. Это был слишком длинный день.

Еще через милю он спросил:

- Как ты поранил руку?

Я вздохнул.

- А вы не будете нервничать, Чарльз, если я вам скажу?

- Нет. Все в порядке. Никакого беспокойства.

- Ну тогда… это Эллис упражнялся.

- Эллис?

- Ага. Лорд Тилпит и Оуэн Йоркшир смотрели, как Эллис развлекается.

Вот откуда они теперь знают, что он виновен в том, в чем его обвиняют. Если бы у Эллиса был секатор вместо гаечного ключа, у меня бы не было рук - и бога ради, Чарльз, смотрите на дорогу.

- Но, Сид…

- Не нервничайте. Вы обещали. Это быстро заживет. Если бы он хотел сегодня убить меня, он мог бы это сделать, но вместо этого он дал мне шанс на спасение. Он хотел… - Я сглотнул. - Он хотел заставить меня заплатить за свое поражение… и он заставил меня заплатить… и в понедельник в суде я постараюсь опозорить его навеки… Но я ненавижу это.

Он доехал до Эйнсфорда в молчании, в котором, как я понял, не было обвинения. Остановившись у дверей дома, он с сожалением сказал:

- Если вы с Эллисом были такими хорошими друзьями… ничего удивительного, что бедная Джинни не вынесла этого.

Чарльз увидел, как у меня застыло лицо.

- Что такое, Сид? - спросил он.

- Я… я мог сделать неверное предположение.

- Какое предположение?

- А? - слабо отозвался я. - Надо подумать.

- Тогда думай в постели, - легко сказал Чарльз. - Уже поздно.

Я думал половину ночи. Месть Эллиса жестоко терзала мои пальцы. Эллис связал мне кисти и дал тридцать секунд форы… Я мог бы быть мертв, подумал я, если бы мы не были друзьями.

В Эйнсфорде у меня были дубликаты всех вещей, оставшихся в автомобиле, - зарядник для батареек, бритва, одежда и все прочее, кроме сотового телефона. SIM-карта осталась у меня, но была бесполезна.

Проблема с отсутствием машины опять была решена с помощью «Теле-Драйв» - за мной заехали утром в воскресенье.

На предложение Чарльза провести день, отдыхая рядом с ним («Может, в шахматы сыграем?»), - я ответил, что собираюсь навестить Рэчел Фернс.

Чарльз кивнул.

- Возвращайся, если будет нужно.

- Всегда.

- Береги себя, Сид.

Рэчел, как сказала мне по телефону Линда, отпустили на один день из больницы.

- Да, приезжайте, - попросила она. - Вы нужны Рэчел.

Сама Рэчел выглядела бескровной - бледный призрак девочки из страны холмов. За те пять дней, что я ее не видел, синие тени у нее под глазами стали глубже, она похудела так, что впалые щеки, лысая голова и большие, окруженные тенями глаза делали ее похожей на экзотическую птичку.

На кухне Линда обняла меня и заплакала на плече.

- У нас хорошая новость, - сказала она, всхлипывая. - Они нашли донора.

- Но это чудесно.

Как вспышка надежды, подумал я, но Линда продолжала плакать.

- Он швейцарец. Он приезжает из Швейцарии в среду. Джо оплачивает его перелет и отель. Джо сказал, что деньги - не препятствие для его маленькой девочки.

- Тогда не плачьте.

- Да, но это может не сработать.

- Но ведь может и помочь. Где тут джин?

Она неуверенно засмеялась. Налила два стакана. Я не очень хотел джина, но ей нравился только джин. Мы выпили за будущее, и она заговорила о том, что на ленч будет паэлья.

Рэчел полусидела-полулежала на маленьком диване, который вынесли в гостиную и поставили так, чтобы она могла наблюдать за рыбками в аквариуме.

Я сел рядом с ней и спросил, как она себя чувствует.

- Мама сказала вам про трансплантат? - спросила она.

- Замечательная новость.

- Я смогу опять бегать.

До этого - судя по тому, как быстро она уставала, - было далеко, как до луны.

- Я попросилась домой, чтобы увидеть рыбок. И я должна вернуться сегодня вечером. Я надеялась, что вы приедете. Я просила Бога.

- Ты знала, что я приеду.

- Но именно сегодня, пока я дома.

- Я был занят делами после того, как навестил тебя в четверг.