1996, По рукоять в опасности

Наше прибытие встревожило целую толпу каких-то людей. Они бросились врассыпную, как муравьи, которых опрыскивают инсектицидом. Когда винт вертолета остановился, муравьи вернулись обратно, ведомые Джедом. А за спиной у Джеда, наступая ему на пятки, шла доктор Зоя Ланг.

- Как вы посмели? - загремел Сам, сердито глядя на фанатичную старушку.

Доктор Зоя Ланг выпрямилась, добавив несколько дюймов к своей небольшой фигурке.

- Эта хижина, - твердо сказала она, - была передана в собственность нации вместе с замком. - Вовсе нет, - громогласно заявил дядя Роберт. - Она относится к моим личным апартаментам.

У Джеда, державшегося чуть позади Зои Ланг и Самого, при слове «апартаменты» поползли кверху брови.

Суд, конечно, разберется, чья эта хижина, подумал я, а пока что эти землекопы устроили здесь почти такой же бедлам, как и четверо моих бандитов. Нарыли повсюду ям, и возле каждой ямы валяется груда пустых жестянок и прочего металлического хлама.

В развалившейся части хижины, где стояли ведра для мусора и небольшая печь, пол был разворочен на глубину три фута, а сама печь лежала, поваленная на бок. В том конце, где я обычно ставил машину, земля тоже была более или менее разрыта, и под ней обнаружились старые гаечные ключи и какие-то древние обломки железных устройств и приспособлений.

Ошарашенный бесцеремонностью проводимых здесь поисков, я оставил Самого, спорящего с Зоей Ланг, и вошел в свою хижину взглянуть, что натворили там эти любители старины.

Оказалось, почти ничего. Джед привез назад мою волынку. В хижине было чисто и опрятно. Обернутый простыней портрет Зои Ланг стоял на мольберте. Видимо, поиски внутри моего жилья землекопы-антиквары приберегли напоследок.

Я вышел из хижины, чтобы выразить Зое Ланг протест против действий ее энергичных друзей. Добрый десяток их все еще копали свои ямы во всех мыслимых направлениях. Но когда я приблизился к Зое Ланг, в руке у меня заверещал мобильный телефон, который я теперь уже привык всюду носить с собой.

Из- за плохой связи в горах, визга металлоискателей и громких возгласов землекопов-археологов я не мог разобрать, что говорит мне в трубке чей-то еле слышный сквозь треск голос.

Чтобы избавиться хотя бы от части посторонних шумов, я вернулся в хижину и плотно закрыл за собой дверь.

- Вас плохо слышно, говорите громче! - крикнул я в трубку. - Кто вы?

Сначала мне в ухо хлынул шум, но вот из него прорезалось и различимое.

- Тобиас.

- Тобиас? - крикнул я, не веря своим ушам - или, по крайней мере, одному уху, к которому прижимал аппарат.

Снова треск. И еле слышное:

- Я нашел их.

Опять что-то затрещало, но тут же смолкло, и прозвучал голос Тобиаса:

- Ал, я нашел деньги.

Я молчал, не веря не только своим ушам, но и самому себе.

- Куда ты пропал? - спросил Тобиас.

- Никуда! - взревел я. - А ты где? Щелканье. Треск.

- В Колумбии. В Боготе.

Я все еще не мог прийти в себя. Внезапно в трубке стало тихо, и голос Тоба зазвучал чисто и внятно:

- Все деньги здесь. Я нашел их случайно. Здешний счет - на три имени, а не на одно или на два. Одно имя принадлежит частному лицу, а два - это названия корпораций. Я написал их все на бланке заявления по ошибке, можно сказать - наобум, а дальше все оказалось просто: нажата кнопка, открывается дверь, и меня спрашивают о дальнейшем направлении отправки денег. На следующей неделе они будут снова в Рединге.

- Просто не верится, - сказал я. - Я думал, ты уехал на уик-энд.

Тобиас засмеялся.

- Я улетел в Панаму. Шел наугад и напролом… и след вывел меня на Боготу.

- Тоб…

- Скоро увидимся, - сказал он.

В трубке опять затрещало. Я отключил телефон и почувствовал слабость в коленках, хоть раньше и не верил, что фраза «дрожат коленки» имеет смысл.

Немного погодя я снял простыню с портрета Зои Ланг, и даже мне самому показалось, что все вокруг наполняется силой, исходящей от изображенного мною лица.

Я думал, что мне понадобится какая-то временная перспектива, чтобы понять, что я сделал, но мой замысел, казалось, был сильнее меня. Он взял надо мною верх и превратил меня в свое оружие. Эта картина не могла принести душе успокоения, но, увидев ее, трудно было изгнать производимое ею впечатление из памяти.

За несколько последних недель я написал этот портрет, нашлись деньги пивоваренного завода, и я узнал, как глубоко могу уйти в самого себя.

А еще я встретил Тоба, Маргарет и Криса.

И снова сблизился с Эмили. Теперь я мог быть ее мужем, пока она сама этого хочет.

Ушла в прошлое враждебность Пэтси по отношению ко мне.

Мне казалось, что нет такого дела, с которым я не справился бы.

Я вышел из хижины и подошел к Роберту и Зое Ланг, которые не очень вежливо обменивались репликами, причем и он, и она сопровождали свои слова яростной жестикуляцией.

При виде меня Сам встревожился и внезапно умолк. - Что случилось? - не сразу спросил он.

- Деньги нашлись.

- Какие деньги? - удивилась Зоя Ланг.

Сам не ответил ей. Он смотрел на меня одного. Он понимал, какую цену пришлось заплатить мне за то, о чем я сейчас сказал ему и во что так трудно было поверить.