19a80551de29cd22aac68fc54f3430de

обычно передовые части, прикрывающие сбор войск, стремятся задержать наступление противника. Этот рубеж, в

сущности, является настоящей стратегической границей государства. В России в 1914 г. стратегическая граница, обращенная против Германии, образовывалась Неманом, Бобром, Вислой. Все то, что лежало к западу и к северу от

указанного рубежа, представляло как бы передовое стратегическое поле; сколько-нибудь надежно государственная

власть в этом районе с началом войны функционировать не могла; экономически район являлся достоянием того из

противников, кого случайность маневрирования забрасывала в него; такие районы должны, если не предстоит переход

в наступление, быть планомерно эвакуированы с началом мобилизации.

Часть фронтового района от указанного рубежа вплоть до его тыловой границы надо рассматривать, как

оперативный базис. Этот оперативный базис желательно снабдить запасами, которые вместе с местными средствами

обеспечивали бы сосредоточивающиеся войска в течение всего времени, пока железные дороги будут полным ходом

работать по перевозке войск; сверх того, желательно наличие запасов, которые позволили бы без промедления

приступить к первым операциям. Однако, в случае если запасы снаряжения вообще не имеются в достаточном размере, было бы ошибочно оголить от них центр и сосредоточить все на окраинах. Принцип эшелонирования запасов должен

быть сохранен. Точно так же отсутствие долговременной фортификационной подготовки и недостаточная

устойчивость нашего положения на каких-либо границах — могут привести к уменьшению хранящихся на

оперативном базисе запасов.

Весьма желательно, чтобы оперативный базис в пределах фронта был нарезан таким образом, чтобы в

отношении железнодорожной сети он представлял самостоятельное целое и имел, но крайней мере, одну или две

рокировочные железнодорожные линии.

Перевозки по сосредоточению. В мировую войну перевозки по сосредоточению армий Германии потребовали

11.100 поездов. На составление последних потребовалось 165 тыс. крытых вагонов и 60 тыс. платформ; состав

оборачивался в период развертывания 2-3 раза. По 13 магистралям на западный фронт в сутки проходило максимум

660 поездов, из них за Рейн — 550 поездов. По двухколейным магистралям в сутки пропускалось до 72 пар, по

одноколейным 24 и даже 36 пар, через мост у Кельна со 2 по 18 августа было пропущено 2.150 поездов. В будущих

войнах перевозки по сосредоточению едва ли будут так напряжены: в Германии 1914 г. первый эшелон мобилизации

представлял 3.120.000 человек и 860.000 лошадей; ныне все европейские государства, включая и Францию, в первом

эшелоне мобилизуют значительно меньшие силы. Таким образом, едва ли потребуется тот максимум в 30 тысяч

вагонов, прибывающих в сутки в полосу развертывания, который был достигнут в 1914 г.

В советско-польскую войну сосредоточение производилось с огромной медленностью. В марте 1920 г. на

Западный фронт поступило всего 83 воинских эшелона, а в апреле — 203 эшелона. Суточная работа железных дорог

растягивалась на месяц.

В настоящее время мы наблюдаем постепенный рост железнодорожного движения в СССР. Суточная

нормальная погрузка уже превышает 15 тысяч вагонов. Наши железные дороги далеко ушли уже от периода разрухи

1919-1920 г.г., когда на колею нельзя было рассчитывать более 4 пар (8 пар для двухколейной магистрали); при таком

падении втрое провозоспособности железных дорог корпус, требующий для своей перевозки на удаление в 600

километров 120 поездов, мог сосредоточиться походным порядком так же скоро, как и при перевозке по одной колее; для армии, требующей 750 поездов, движение походным порядком на 1.000 километров потребовало бы двух месяцев

времени без всякого форсирования движения, а перевозка по 3 колеям заняла бы 10 недель.

Мы смотрим оптимистически на ближайшие перспективы по сосредоточению, — конечно, при условии

продолжения упорной работы над железнодорожным движением, — уже и потому, что перевозки по сосредоточению

ныне не растут и теряют, в связи с общим ростом масштаба, свою грандиозность. К этим перевозкам имеется

возможность подготовиться исподволь, выяснить требования, предъявляемые к каждой линии, учесть количество

паровозов, телеграфистов, которых не будет хватать, и позаимствовать их в мобилизационный период с более

свободных направлений. Задача первоначального сосредоточения и для железных дорог является несравненно более

простой, чем последующих сосредоточений, когда, чтобы заполнить прорыв, или произвести удар на фланге

неприятеля, потребуется железнодорожный маневр — внезапная переброска в кратчайший срок нескольких сотен

поездов в направлении, вовсе не подготовленном заранее для перевозок. Если раньше стратег особенно ценил