1b353ea713c73c68451a843e6ddfd834

  - Мне необходимо, чтобы вокруг царил определенный порядок, - объяснил Лазарь. - Люди столь неорганизованы. В идеале человек должен устраивать свои дела так же четко, как почтальон. Не могу сосредоточиться среди хаоса.

  Он не сказал, на чем именно не может сосредоточиться, возможно, на жизни в целом...на поверхностях, на тайниках, где трепещут сиреневые ленты.

  - Я поклялась ни слова не говорить мужу, - сказала я.

  - Он в любом случае узнает, - кивнул Лазарь.

  - Кто ему скажет?

  - Вы. Просто невозможно об этом молчать. Ему скажут не только слова, но и ваша душа. Ваш муж всё узнает, и очень скоро.

  Лазарь минуту помолчал. Потом бесцеременно едва ли не огрызнулся:

  - Чего вы от меня хотите, мадам?

  - Четкого и определенного ответа, - парировала я и удивилась, как четко и определенно могу говорить. - Вы были правы, когда говорили, что что-то в нашей жизни может взорваться. Я это устроила, или это была чистая случайность?...Вряд ли сейчас это имеет значение. Как бы то ни было, случайностей не бывает. Мой брак потерпел крах. Я сражалась за него, как безумная, пожертвовала ради него жизнью. Не знаю, что я сделала не так. Я нашла доказательство - несколько улик. Только что поговорила с женщиной, которая сказала мне, что была более близка с моим мужем, чем я.

  Лазарь опирался о стол, слушал и курил.

  - Думаете, эта женщина оставила постоянную отметину на моем муже? Думаете, она поселилась в его сердце, в его памяти и нервах навсегда? В этом всё дело? Именно такова любовь?

  - Простите, - сказал Лазарь вежливо, но с оттенком насмешки в голосе. - Я - просто писатель, при том - мужчина. У меня нет ответов на такие сложные вопросы.

  - Вы верите, - спросила я, - в существование одной истинной любви, которая заполняет всю душу, так что больше никого полюбить не сможешь?

  - Возможно, - ответил Лазарь, хорошенько подумав, осторожный, как хороший врач, который много чего повидал и предпочитает не давать необдуманные ответы. - Такое бывает. Часто ли?...Нет.

  - Что творится в душе человека, когда он влюблен? - спросила я с наивностью школьницы. - Что творится в душе?

  - Что творится в душе? - тут же переспросил Лазарь. - Ничего. Чувства формируются не в душе. Они формируются в какой-то другой системе координат. Но могут проникнуть в душу и затопить ее, как поток - речную пойму.

  - Можно ли остановить поток, если мы будем по-настоящему мудры и умны? - спросила я.

  - Ну, - тут Лазарь явно заинтересовался, - вот это - действительно интересный вопрос. Я об этом много думал. Мой ответ - да, в определенном смысле. Что я имею в виду...ум как таковой не может ни сформировать, ни уничтожить чувства. Но может их регулировать. Если наши чувства станут источником всеобщей опасности, мы должны научиться их сдерживать.

  В смысле, посадить их в клетку, как тигра?..., - перебила я Лазаря.

  - Да, как тигра, если хотите, - пожал плечами он. - Попав в клетку, наши бедные дикие чувства будут бродить по ней, рычать, скрипеть зубами, царапать решетку...но в итоге всё равно сломаются, их мех и зубы выпадут, в конце концов они впадут в меланхолию и станут покорными. Вполне возможно...Мне доводилось такое видеть. Это - результат действия ума. Можно контролировать и приручать эмоции. Но, конечно, надо быть осторожным, - предупредил Лазарь. - Нельзя открывать клетку слишком рано. Тигр может выскочить и, если его приручили не полностью, он может доставить очень много неприятностей.

  - Можете выражаться яснее? - спросила я. - Мне надо знать всё точно.

  - Я выражаюсь предельно ясно, - резко ответил Лазарь. - Вы хотите знать, можно ли победить чувства с помощью разума. Попросту говоря, нет. Но я предлагаю вам удобное решение. Подозреваю, что иногда, если повезет, нам удается приручить свои эмоции и позволить им атрофироваться. Вот я, например. Мне это удалось.

  Что я почувствовала в это мгновение, не описать словами, но мне было невыносимо смотреть в его глаза. Вдруг я вспомнила вечер нашей первой встречи и покраснела. Вспомнила эту странную игру...Залилась румянцем, как школьница. Лазарь не смотрел на меня, просто стоял напротив, опираясь о стол, сложив руки, смотрел в окно, словно рассматривал дом напротив. Это взаимное смущение продолжалось какое-то время. Самый неловкий момент в моей жизни.

  - Вернемся в те времена, - взволнованно пробормотала я, желая как можно скорее сменить тему, - вы ведь не советовали Петеру жениться на девушке, да?

  - Я был против, - ответил Лазарь. - Противился всей душой. Был абсолютно против этого брака. Тогда я еще мог на него влиять.

  - А теперь - нет?

  - Нет.

  - Та женщина пользуется большим влиянием на него, чем вы?

  - Женщина? - переспросил Лазарь, наклонился назад и начал беззвучно считать, пытаясь постичь истинную расстановку сил. - Да, думаю, да.

  - Моя свекровь тогда чем-то помогла?

  Лазарь покачал головой, словно отгоняя дурное воспоминание.

  - Не особо.

  - Но вы, конечно же, не думали, - сказала я возмущенно, - что женщина столь гордая, утонченная и необычайная, как моя свекровь, согласилась бы на такое безумие?