20 лет парламентаризма в Санкт-Петербурге (Издание второе)

Однако, этот скандал был не последним. Так, согласно отчету об использовании средств государственного фонда содействия занятости в Санкт-Петербурге, за 1992 год доходы фонда превысили расходы более чем в 3 раза, что вызвано ошибкой при прогнозировании уровня безработицы (на 1 мая 1993 года в городе зарегистрировано всего 58 тысяч безработных) и, соответственно, завышенным нормативом отчислений в фонд. Израсходованные средства были на 35% истрачены на содержание службы занятости; суммы от превышения доходов над расходами в целях защиты от инфляции были направлены в коммерческий оборот, т.е. фактически на выплату пособий пришлось лишь 6% от суммы отчислений в фонд, а на переподготовку и переквалификацию — 1,5%. Более того, управляющий фондом комитет мэрии по труду и занятости вложил свободные средства в различные коммерческие структуры, в деятельности которых приняли активное участие как сам комитет, так и заместитель председателя комитета А.Громов. В результате это повлекло за собой протест прокуратуры города, внесённый параллельно с депутатским расследованием. Какие будут выводы сделаны на сей раз, сказать трудно, но, похоже, что вновь, как и в ситуации с фондом поддержки населения, дело может свестись к выпусканию пара и наказанию стрелочников.

Отсутствие должного нормативного регулирования финансовых операций с использованием средств внебюджетных фондов, в том числе, порядка их формирования, размещения и расходования, создает почву для злоупотреблений должностных лиц. Действующие федеральные нормативные акты устанавливают процедуры, регулирующие порядок размещения и использования свободных средств бюджетов и внебюджетных фондов в Российской Федерации. В таких условиях правовое творчество Совета и Администрации способствует неоправданному протекционизму органов власти в отношении конкретных финансовых институтов. Дело даже не в том, что в отличие от распоряжения городским имуществом Санкт-Петербургский Совет не сумел установить жесткий порядок распоряжения финансами. Само по себе обилие внебюджетных фондов делает невозможным их эффективное использование и усложняет контроль.

Главным вопросом на сессии стало обсуждение проектов Конституции и механизма реализации Федеративного договора. По конституционному вопросу было предложено 13 проектов решения — от полной поддержки президентского проекта (представлен Георгием Васюточкиным от имени «Демократической России»), до полного отказа от принятия новой Конституции в каком бы то ни было варианте (Виталий Васильев — прокоммунистическая фракция «За возрождение», переименовавшаяся в «За единство России»). При рейтинговом голосовании наибольшее число голосов (99) собрал проект С.Егорова, поддержанный фракцией Народного фронта и частью депутатов фракции «партии Центра». Этот проект предусматривал довольно сложную, но вполне легитимную процедуру принятия новой Конституции довольно сложным путем — внесения поправок в действующую Конституцию, описывающих переходный период до вступления в силу новой, и определения порядка ее принятия с указанием точных сроков введения новой Конституции в силу. Проект «ДемРоссии» собрал 95 голосов и также был вынесен на голосование «за основу». Однако, при голосовании «за основу» к Народному фронту присоединились коммунисты, и проект С.Егорова 143 голосами «за» был принят за основу.

Впервые за все время деятельности Совета «ДемРоссия» потерпела столь явное поражение: голосов ее сторонников не хватило даже для заблокирования неугодного решения. Подобный удар не был неожиданным — распад «демократического» большинства в Совете начался в ноябре 1992 года, когда, несмотря на призыв А.Чубайса, Совет не выразил явной поддержки правительству Гайдара. Наступление же, предпринятое Президентом и Правительством на неугодные им Советы, в сочетании с президентскими демаршами, столь знакомыми Санкт-Петербургскому Совету в исполнении «ненавистного» Собчака, не могли прибавить Президенту сторонников. И хотя во время кризисов в ходе VII и IX Съездов народных депутатов России Совет занимал — пусть уклончивую, двойственную — но все же пропрезидентскую позицию, число сторонников Президента в Совете таяло; поддержка президентской политики для Совета фактически означала поддержку того, против чего он — хорошо ли, плохо ли — боролся все три года. А боролись депутаты Ленсовета с произволом, волюнтаризмом и протекционизмом.