2000 метров над уровнем моря[= Аданешь]

Я почему-то думал, что в надувной лодке сиденья тоже должны быть надувными, но это оказались обычные деревянные лавки. Мотор завелся раза с пятого и, немного почихав, мерно зарокотал. Хозяин лодки оттолкнул нас от берега. Аданешь уверенно взялась за рукоятку управления, вывернула газ до упора, и моторка, высоко задрав нос, побежала навстречу, скрывающимся в голубой дымке за озером, островерхим горам. Время от времени небольшие волны заставляли легкую лодку подпрыгивать, взмывая над поверхностью, и затем звонко ударять по воде всем своим плоским дном, щедро окатывая нас водой.

Через полчаса мы, наконец, причалили к противоположному берегу. Аданешь легко спрыгнула на песок и побежала вперед. Я вытащил лодку подальше из воды, чтобы она никуда не уплыла, и поспешил за напарницей. Мы очутились аккурат посреди небольшой деревушки, верее, посреди того, что от нее осталось. Зрелище, надо сказать, удручающее. Большая часть деревни была выжжена дотла. Сохранилось лишь несколько хижин-тукулей. Вокруг ни души, только угнетающая тишина. Аданешь что-то прокричала, но в ответ раздался только хриплый лай. Она вновь крикнула — результат нулевой. И только после того, как Аданешь, судя по интонации, крепко выругалась, из ближайшего тукуля выскочила худенькая девчушка в красной кофточке. Жалобным, плаксивым голосом, словно ябедничает, она быстро-быстро что-то затараторила, активно жестикулируя и даже подпрыгивая. Когда девочка смолкла, из уцелевшего тукуля вышла пожилая женщина. Поговорив с ней Аданешь, резко повернулась и побежала к лодке. Ничего не понимая, я бросился за ней.

Уже мчась на моторке обратно, Аданешь поделилась со мной услышанным. Берхану пронюхал, что жители деревни иногда подворовывают кофе с его склада, и приказал спалить деревню, а склад перенести. Сам Берхану здесь не появлялся, но… Здесь были его люди, человек десять, и с ними несколько девочек. Была ли среди них белая — неизвестно. Они все были закутаны в покрывала с головы до ног. Потом их погрузили на лодку и увезли. И главное — люди Берхану разговаривали между собой на языке тигринья и несколько раз упоминали название города Асмара.

— Стало быть, нам надо отправляться в Асмару, — заключил я. — Это далеко?

— Да, — ответила Аданешь. — На машине дня два добираться, если без приключений. Так что лучше воспользуемся воздушным транспортом.

Моторка уткнулась носом в песок. Хозяин лодки был немало удивлен, увидев нас так скоро. Он даже попытался вернуть нам часть уплаченных денег, но Аданешь замахала на него и что-то крикнула. Мы выскочили на берег и побежали к машине.

«Черт! — выругался я про себя. — Даже искупаться не удалось».

— Надо торопиться, — сказала Аданешь, уже сев за руль. — А то попадем в комендантский час.

Меня уже предупреждали об этом. С одиннадцати часов вечера до шести утра категорически запрещалось появляться на улице без специального пропуска. Нарушителей ждал огромный штраф или даже тюремная камера. Не говоря уже о том, что патрулям разрешалось применять оружие.

Я взглянул на часы — четверть седьмого.

— Успеем?

— Должны, — ответила Аданешь.

Она выжимала из своего «Мустанга» все, что только можно. Стрелка спидометра лежала на отметке сто восемьдесят. Я поначалу сидел, вцепившись в кресло, но вскоре привык и даже, достав с заднего сиденья пакет с продуктами, начал жевать. Аданешь есть отказалась, только попросила воды.

Смеркалось. От бешеной скорости я утратил ощущение времени и пространства. Однообразный пейзаж сбивал с толку, а километраж я засечь забыл.

— Долго еще? — спросил я, с опаской глядя на приближающуюся к нулю стрелку указателя уровня топлива.

Аданешь молча кивнула.

— Бензин кончается, — осторожно сказал я.

Она вновь кивнула.

«Мустанг» резко затормозил у обочины, на несколько секунд окутавшись облаком пыли.

— В багажнике канистры и шланг. Заправляйте, а я покараулю, — сказала Аданешь.

Мне такое было не впервой, я имею в виду — заправлять машину из канистры с помощью шланга. Но, помня о шагающем по шоссе дикаре с копьем наперевес, я замешкался.

— А здесь нет охотников за головами? — пытаясь шутить, спросил я.

— Вы о дикарях? Нет, те места мы уже миновали, не беспокойтесь.

— А зачем тогда караулить?

— Так, на всякий случай.

— Ну, ладно, — сказал я, хотя подобный ответ меня не слишком ободрил.

Было уже без пятнадцати одиннадцать, когда мы, наконец, стремительно ворвались в город. А еще через двенадцать минут Аданешь остановила машину у моего дома.

— Не возражаете, если я у вас переночую? — неожиданно спросила Аданешь.

— Нет, — ответил я не колеблясь.

— Вы не подумайте, — встрепенулась она, — просто на время выполнения этого задания у меня отобрали удостоверение сотрудника службы безопасности. Так что я теперь вроде как простой обыватель и тоже должна подчиняться требованиям комендантского часа.