2000 метров над уровнем моря[= Аданешь]

— И не вздумай спорить, — отрезал я. — Твоя задача доставить девочку в Аддис-Абебу, целой и невредимой.

— Это твоя задача, — попыталась возразить Аданешь.

Я покачал головой.

— Теперь — твоя.

Меж тем мы уже достигли горы и стали огибать ее справа. Огромные валуны, выросшие прямо перед машиной, заставили Аданешь резко затормозить и взять немного в сторону. Я воспользовался моментом и, схватив кофр, выпрыгнул из машины. Рухнув на острые камни, я взвыл и, превознемогая боль, бросился к валунам. Граната была уже в руке, а чека выдернута, когда в облаке пыли, поднятом скрывшимся за скалой «Фиатом», показались очертания джипа. Бросок, томительные четыре секунды, и взрыв слегка подбрасывает «Виллис», отчего тот теряет управление и врезается в уступ. Еще один взрыв — это уже рванул бензин — и огненное облако взмывает к небу. Один готов. Думаю, что те, кто на нем ехал, уже отвоевались.

Второй джип остановился, четыре человека, спрыгнув на землю, спрятались за машиной и открыли огонь. Карабины! Мерзкая штука. Мощные пули ожесточенно крошат камень, осыпая меня мелкими колючими осколками. Больно, черт побери! Я стреляю из пистолета. Это у меня всегда получается хорошо. Как никак, мастер спорта по стрельбе. Один враг упал, второй. Пыль и дым застилают глаза, я почти ничего не вижу. Но вот из-за машины в мою сторону метнулась тень. Указательный палец машинально давит на курок, раздается выстрел. Еще один афарец рухнул на землю.

И тут я почувствовал, как что-то твердое уперлось мне в затылок. Я медленно поднимаю руки, кто-то выхватывает у меня пистолет. Оборачиваюсь. Передо мной стоят около десятка вооруженных до зубов людей, все одеты в черное. Один из них хохочет и бьет меня прикладом по голове…

Очнувшись, я обнаружил, что нахожусь в вертикальном положении. Голова страшно гудела. Левый глаз заплыл. Для симметрии, усмехнулся я про себя. Солнце жарило немилосердно. Руки, стянутые за спиной суровой веревкой, отчаянно ныли. Другая веревка больно давила на шею, затрудняя дыхание. Я был привязан к какому-то столбу, совершенно голый, в самом центре афарского поселения, состоявшего из нескольких десятков легких домиков-палаток полусферической формы. Невдалеке высилась та самая пепельно-серая гора, у подножия которой я пытался остановить преследователей. На краю поселения лежали несколько верблюдов, доносился собачий лай. Вокруг меня толпились люди. Мужчины, кто в черном, кто полуголый, косились на меня и громко переговаривались. Женщины, некоторые тоже в черном, укутанные так, что торчали одни глаза, и другие, все обвешанные какими-то украшениями с головы до ног, стояли небольшими группками и перешептывались. Молодые девушки показывали на меня пальцем и хихикали. Мне стало стыдно.

— Эй, чего вам нужно? — закричал я по-английски.

Ко мне подошла отвратительного вида беззубая старуха и больно ущипнула за живот своими костлявыми пальцами, а потом ткнула клюкой мне между ног, что-то злобно крикнув при этом. Толпа засмеялась. Из палатки вышел огромный мужик, голый по пояс, в каком-то гибриде штанов и юбки, с крупными пурпурными бусами на шее. Я посмотрел на него и обомлел — это был Мехрет. Тот самый, которого я уложил выстрелом в голову. Я отчаянно зажмурился и вновь посмотрел на него. Сомнений не оставалось — это был громила с острова Дахлак: та же физиономия, тот же бешеный взгляд. Неужели эти афарцы действительно бессмертны?

— Что ты делаешь в этой стране чужеземец? — произнес он на ломаном английском языке жутковатым, похожим на раскаты грома, голосом.

— Я?.. Изучаю историю государства, — нашелся я, — традиции и обряды его народов.

— Это ты убил моего брата Мехрета? — Он пристально посмотрел мне в глаза.

Я понял, что это все же не мистика, а брат-близнец.

— А ты, наверное, Джифар?

— Верно, — оскалился тот. — Так зачем ты это сделал?

— Твой брат первый начал, — брякнул я первое, что пришло на ум, понимая, что отпираться бесполезно — этот тип уже все знает.

— Зачем ты пришел в его дом?

— Мне нужна была девочка.

— А-а, значит, ты решил украсть то, что по праву принадлежит мне, и при этом убил моего брата и его людей. А теперь еще и моих людей. Не много ли ты себе позволяешь, чужеземец? Как ты думаешь, что тебе за это полагается?

Он повернулся к толпе и что-то прокричал. Толпа взорвалась радостными возгласами.

— Значит, изучаешь обряды?.. Ты когда-нибудь слышал о древнем обручальном обряде племени Афар?

Я напрягся. Наверное, даже вздрогнул.

— Вижу, что слышал, — усмехнулся он. — Сейчас у тебя будет возможность не только познакомиться с этим обычаем поближе, но и лично принять в нем участие. У нас как раз намечается свадьба. Азим, — обратился Джифар к молодому худощавому парню с взглядом волка, и тот выступил вперед. — Вот и наш жених. А Бисрат, — он подошел к совсем юной девушке, — его невеста. И очень скоро то, что сейчас висит у тебя между ног, будет украшать ее прекрасную шею.

Джифар подошел ко мне вплотную, его огромная лапа стиснула мою челюсть.

— Кто ты такой? — прорычал он, склонившись и глядя мне прямо в глаза.