_201.DOCX

Все 15 лет попадания на студию через проходную я мучилась вопросом: что надо сделать, чтобы наконец обнаружилось содержание кобуры.

Так и не узнала.

В будке пахло супом, и все вместе: доброе домашнее лицо тети Нади, запах еды и кобура на поясе, – наводило на мысль о военно-полевой кухне.

Время от времени где-то в неведомых верхах руководства вспыхивала идея: без пропусков на студию не пускать. И тогда тетя Надя говорила так: «Я тебя, конечно, знаю. И девочку твою тоже знаю (я часто приходила на студию с маленькой дочкой), но не велено пускать без пропуска».

Ну что делать, – говорю, – не ношу с собой, привычки такой нет, и так пускали. По паролю «доброе утро».

Зато сейчас – вот он, студийный пропуск, только руку протяни. Приехал со мной издалека, но никто не спрашивает.

...Все шло-катилось, как всегда, и никакие распоряжения не могли изменить уклада нашей студийной жизни. Не присутственное это было место. Не было в нем учрежденческого духа.

«Вы что, здесь живете?» – спросил кто-то из заезжих.

«Да, а что?» – немедленно отреагировала Роза Литвиненко.

Ау, Роза! Откликнись.

Однажды на студию пришла моя мама. Посидела она в редакции, посмотрела-послушала, вышла в коридор и сказала: «Милый, но сумасшедший дом». Мимо проходил человек, услышал это, улыбнулся, подошел... Я представила маму. И стала свидетелем невероятного: Глеб Никодимович Шляк поцеловал маме руку. Глеб Никодимович Шляк – многолетний директор студии, по должности своей чужд сентиментов, по сути своей – романтик. Тайный рыцарь.

Но вернемся к проходной.

– Пропуск?

– А я здесь не работаю.

– А, ну тогда проходите.

Конечно, могло быть все, что угодно. Но ничего такого плохого не случалось.

Хотя казусы бывали.

Помню, как во время передачи в настежь открытую дверь Малой студии вошел человек. Время было летнее, вечер душный, передача поздняя. Дверь открыта.

«Ой, как у вас тут инте-ре-е-е-сно...».

– Вы кто? – спрашиваю – Если участник другой передачи, то вам в другую студию.

«Нет,– говорит пришелец, – я так, посмотреть пришел. Спросил, где у вас тут выступают, мне и показали».

Событие, которое иначе, чем «страшный сон», не назовешь, случилось на заре существования студии.

Очередная еженедельная летучка началась так. Наш первый директор студии Григорий Осипович Казарновский заявил: «Телезрители от Урала до Дальнего Востока могли видеть, как в прошлый понедельник Алина выползала из-под рояля».

Было дело.