_201.DOCX

...Большая студия на ремонте (а, может, ее еще не было, не помню). Все вещание ведется из Малой. Одна камера. За камерой – первый ( не хочется говорить – старейший) телеоператор Миша Ларкин.

Сейчас должен начаться концерт Миши Ваймана, и его концертмейстер просит кого-то сесть рядом, чтобы перелистывать ноты. «Особенно важно это в «Экспромте» Арутюняна, потому-что ноты в ветхом состоянии, – говорит она, – а темп пьесы очень быстрый.»

Что делать, сажусь рядом.

Режиссер обговаривает с операторм передачу, принцип монтажа, – камера-то одна – и особое внимание к «Экспромту». Пока третий человек в студии рядом с пианистом – общий план исключается. Ясно? Ясно...

Все идет хорошо. И вдруг ноты падают с пюпитра. Пытаюсь подхватить на лету, но в студии сквозняк, и листки плавно планируют под рояль. У пианистки – безумные глаза: пьеса нелегкая, с длинными проигрышами, без нот не доиграть.

Что делать?

И я ныряю под рояль.

А «на обратном пути» первое, что увидела – монитор. С изображением трех фигур: скрипача, пианистки и ... Третья фигура выглядела странно. Горизонтально. Это была моя фигура.

Ужас. До сих пор помню. «От Урала до Дальнего Востока».

На следующий день Григорий Осипович так кричал в коридоре, что с двери упала табличка с надписью «Приемная». Упала и разбилась.

Сколько лет прошло? Пятьдесят? Без малого.

Помню, раз уж речь о скрипаче, рапортичку от телецентра – студии. (Было такое правило: телецентр отчитывался о технических порядках и беспорядках за минувший день).

«Во время выступления скрипача Эдуарда Грача в студии раздавались посторонние звуки» . И в скобках – двоеточие: фортепиано. Этот документ я унесла домой и много лет хранила как реликвию.

Вот и сейчас приятно вспомнить.

А вообще пишу о чем угодно, о всяких забавных мелочах, чтоб не писать о главном. Потому что не знаю, как.

Студия – это праздник.

Конечно, за пятнадцать лет работы было всяко. Но время сделало свое дело: оставило в памяти только главное – хорошее. И мы были молоды, и дело, которым мы занимались, было молодым, и техническое оснащение, по сравнению с нынешним, было смехотворным.

А это, как известно, хорошо тренирует изобретательность. Все, чем приходилось заниматься после студии, подпитывалось студийным опытом.