2018. Лирика философская (СИ)

Жизнь едва лишь теплится в крови.

Пробеги еще раз: мимо, мимо,

Но успей мне взглянуть в глаза,

Так ведь весны вторгаются в зимы,

Только так и живут чудеса.

Я молчала. Стихи не писались.

Осень мимо прошла, без пера,

Молодые, как ты, развивались,

И для взглядов пришла пора.

Да, спасибо тебе за внезапность,

За привет и чудесный твой взор,

Может сын ты того, кто опасно

Мог смотреть на меня в упор?

Сколько вас есть хороших, пригожих?

Очень много, но мне б одного,

Кто б встречался среди прохожих,

И похож был еще на него...

То виденье промчалось, исчезло,

Но зато заискрились снега,

А теперь мы займемся "теслой",

Ведь работа теперь легка.

Что вам стоит меня подзадорить?

Все мои ощущенья - в стихах.

Я - старею, не будем спорить,

И дела не идут впопыхах.

Раз, другой пробежишь ненароком,

Еще раз пройдет мимо краса,

И не будут проделки пороком.

За окном, в синеве небеса.

1990г.

Волны чувств

Светлая стрела дороги,

Темнота родной зимы

И рабочие чертоги...

И заботой полны мы.

На работе - все в работе,

От усталости гудят,

Некогда вздохнуть зевоте,

Но со смехом говорят.

Хозрасчет влетает лихо,

Будоража ум людей,

И часами очень тихо

Все сидят без новостей.

Ни к чему нам муки ада,

Надоела суета.

Да, вот так в работе надо:

Все в работе - нет поста.

Дом, работа, телевизор,

Дети, кухня, муж, стихи.

Развлечений в жизни - мизер,

И к любви слова глухи.

Но однажды, но однажды

Рядом вспыхнуло тепло,

И отчаянно, отважно

до меня оно дошло.

Плавно двигались на воле

Волны жгучего тепла,

То любовь попала в поле,

Холод выгорел дотла.

Молчаливо и упрямо

Ток бежал к тебе, ко мне,

Средь людей, сидящих прямо,

Были мы наедине.

Да и мы для них прохладны,

Ток совсем не виден им,

Внешне даже благородны,

И в любви не виден дым.

А меж нами расстоянье.

Как же прыгал ток ко мне?

В чем мы видели признанье

На глазном, прекрасном дне?

Нет, лучились каждой клеткой,

Понимали между строк.

Ток не видела соседка

Да и сам Илья - пророк.

Не могу восстать из мрака,

Будто сплю в туманной мгле,

Жизнь, обсыпанная маком,

Как листочки в бледной тле.

Надоела дрема всуе

В суете рабочих тем.

Эх, забыться б в поцелуе!

Но как вредно! И мед ем.

1988-1989гг.

***

Лесной соловьиный оркестр

Выводит зеленые трели,

Листва хорошеет окрест

Под звуки природной свирели.

Душа от любви неземной,

Летает над птичьим хоралом,

И рада, что вновь ты со мной,

Со мной, не в степях за Уралом.

И жалко до слез, спазм в груди,

Что сыну идти уж в солдаты,

Но где-то уж поезд гудит,

Неся свои старые латы.

1989 г.

Художник

Что человеку в жизни нужно?

Скорее то, чего и нет.

Порою то, что даже чуждо,

На это тратит уйму лет.

Напрасно ветер носит листья,

Художник сам в ветрах носим,

С трудом в работе его кисти,

Но мы ему все мудро льстим.

И шалой осени убранство

С трудом ложится на мольберт.

Но вот выходит он из транса,

Усталости в помине нет!

И на картине осень встала -

Художник выложил судьбу,

Он переплел ее с металлом,

Создав ажурную резьбу.

Так что же нужно человеку?

Картины съели тонны масла.

Поставить в жизни кистью веху,

Чтобы ожили все эти краски.

1989

***

Один лишь вид прыгучего мяча

Дал мне понять, что тема горяча.

В тебе я вижу робость и азарт,

Прыжки, пробежки, мяч, ну это дар.

Пробежки, очень резкий стук мяча...

В корзину ты попал не сгоряча?

Красиво ноги вдруг взлетают вверх,

Ты сразу стал намного выше всех.

От баскетбола станешь ли умней?

Но двигаешься лучше. Жизнь полней.

Какой же вывод? Слышу я твой смех.

Отлично. Настроение лучше всех.

Ты подошел с усмешкой говоришь...

Ты подошел, но сердцем ты молчишь.

1989 г.

Семейная тишина

Тишина одета в иней

Запорошенных лесов.

Появилось много линий

В темноте зари часов.

Я люблю минуты эти,

Когда мы идем вдвоем,

Когда жизненные сети

Вместе мы с тобой плетем.

Не проснулся сын наш малый,

Ростом он уже с тебя,

От своих признаний милой

Спит он утром, жизнь любя.

Дочка на бок повернулась,

В ней отрочество кипит,

На каникулах уткнулась

Вся в подушку, как в магнит.

И рассвет замедлил бег свой,

Пусть поспят сегодня дети,

И серебряной листвой

На дороге нас приветил.

8 января 1988.

Добрый

Как разозлиться может Добрый

И бушевать, как море Бурь,

И вылететь из дома пробкой,

А щеки красные - пурпур.

Все на него, а он ведь добрый,

И вот везет, как хмурый вол.

Он для страдальцев высшей пробы

Давно известный хлебосол.

Как он раним, наш милый Добрый,

Как он чувствителен к словам.

И вот к нему все жмутся Кобры,

Как к очень теплым островам.

А Добрый, чтобы обесточить

Свои усталые мозги,

На всех несчастьях ставит точки,

Бросая бремя из тоски.

И жизнь с нелепой чередою.

Грозы и грома, жалоб, стона,

Его становится средою

И добротой сердечных тонов.

11 января 1988.

Усталая надежда

Усталость навалилась на меня.

На угнетенье тающего дня

Так давит бело-влажная среда.

Всегда.

Я тороплюсь порой ответить: "Да'.

В расцвете и на склоне мудрых лет,

Я тороплюсь к своей большой звезде.

Везде.

Прохлада неба ляжет на ладонь,

По ней стремглав промчится черный конь,

Мечты тогда впрягаются в года -

Всегда.

По буквам белых клавиш я стучу,

Себя, других чему-то я учу,

И что-то пробуждается в душе.

Уже.

Несите кони красных русских букв

Под равномерный, мерный, верный стук

В печатный мир белеющих бумаг.

Я - маг.

16 января 1988

***

От наслажденья в звуках застываю