Читаем _2020_10_28_03_57_12_770 полностью

Еще один прием передачи фокала можно назвать «новая глава». Допустим, вам необхо-

димо показать главного героя глазами второстепенного. Вы создаете вставные главы и переда-

ёте фокал второстепенному персонажу, на время превращая его в условно-главного.

Попробуйте описать напряжённую сцену, в которой участвуют несколько персонажей.

Побывайте в голове каждого, опишите происходящее с точки зрения всех участников события.

Кто вам мешает? Кто главный в сцене? Почувствовали? Теперь вы знаете, кому отдавать фокал, а кто – сторонний наблюдатель.

57

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

58

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

Кто здесь главный?

Мир вашего произведения для читателя может стать его миром, или театральными под-

мостками, или окном, или шахматной доской, чем угодно в соответствии с вашим замыслом.

Чтоб читатель максимально погрузился в мир вашего романа, каждая сцена, каждые диа-

лог, описание и деталь должны играть свои роли так же, как и герои произведения.

Часто, читая рукописи начинающих писателей, я вижу очень распространённую ошибку:

автор, описывая очередную сцену, наполняет ее персонажами так плотно, что читателю при-

ходится продираться сквозь частокол лиц, имен, прозвищ и наименований.

Например, автор описывает сцену боя двух антагонистов: назовём одного принц, другого

король.

Мы читаем описание поединка: «мужчина выхватил меч и бросился на северянина.

Король успел закрыться и сделать выпад, его меч скользнул и рассёк принцу кожу на левом

боку – рубаха юноши окрасилась кровью. Парень чудом увернулся, уходя от удара, он чуть не

упал на каменные плиты двора. Возбуждённая свита кричала, бряцая оружием. Ржали испу-

ганные кони. Кто-то успел подставить принцу плечо, и парень выпрямился, вспомнил, чем

учил его мастер-южанин, он подобрался, превозмогая боль и слабость от потери крови. Изго-

товился, глядя на самодовольное лицо короля, тот стоял, подбоченившись, длинные тёмные

волосы трепал сквозняк. «Убей его!» – послышались выкрики в толпе.

Северянин криво усмехнулся и стремительно бросился прямо на принца. Толпа ахнула.

На доли секунды всем показалось, что король убил незадачливого мальчишку, но что-то слу-

чилось, парень неуловимым движением отступил на полшага, вынырнул из-за спины мужчины

и нанёс разящий удар. Король рухнул на скользкие камни».

Вопрос: кто главный в этой сцене? Кто ведёт ее? Сколько персонажей участвует, не считая

статистов?

На самом деле в поединке участвую двое: молодой принц и король, о котором мы знаем,

что он с севера.

Если мы не знаем имён сражающихся, наименовать их следует титулами и местоимени-

ями. Никаких мужчин, парней, юношей, северянинов быть не должно, поскольку пол против-

ников нам известен, возраст можно показать с помощью художественных деталей. «Он откинул

длинную седую прядь за спину» или «его обожжённое ветрами и солнцем лицо было изрезано

морщинами, как побережье родной Норвегии фьордами».

Если в сцене задействованы герои, имена которых нам известны, тем более нельзя назы-

вать их «мужчина», «парень», «женщина» и т. д. Потому что мы знакомы с ними. А мы не

называем знакомых «этот мужчина», «тот парень», мы называем их по имени, или фамилии,

или по степени родства, или по должности, титулу, званию. Например: профессор Иванов или

просто профессор, или Николай Петрович. Граф Орлов, Григорий Орлов, Гришка Орлов, граф, или Гришка и т. д.

Заметив знакомого кота, крадущегося по газону, вы не подумаете «кот крадётся», вы

подумаете «Пуська» или «Рыжий». Поэтому, вводя героев в сцену, следите, чтоб их было

именно столько, сколько вам необходимо, чтоб в замковом дворе не крутились под ногами у

растерянного читателя: короли, принцы, мужчины, юноши и мальчишки с северянами.

Что должен знать автор, описывая подобную сцену – кто в этой сцене главный. Даже

если вы используете третье лицо, вы описываете приключения главных героев. Их может быть

несколько. Более того, в разных сценах главными – фокальными (теми, кто в фокусе) персо-

нажами могут становиться второстепенные герои.

59

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

Вы можете позволить читателю сидеть в голове у главного героя, читать его мысли, чув-

ствовать то, что чувствует он. Но помните, вы не должны в одной сцене скакать из головы в

голову персонажей.

Домашнее задание: Опишите сцену, в которой участвуют не менее пяти персонажей

одновременно. Допустим, это сцена дуэли. В сцене участвуют два противника, два секунданта и

доктор. Попробуйте описать происходящее событие с точки зрения каждого персонажа, пере-

давая им фокал (эстафетную палочку) по очереди. Побывайте в голове каждого из участников.

Затем опишите эту сцену с точки зрения противников. Теперь с точки зрения секундантов.

Затем сделайте главным доктора. Напоследок отдайте фокал одному из дуэлянтов. А теперь

Перейти на страницу:

Похожие книги

Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимович Соколов , Борис Вадимосич Соколов

Документальная литература / Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение