_2020_10_28_03_57_12_770

партия, своя история. В отличие от полифонического романа Достоевского, появившегося в

XIX веке и ставшего прародителем всей современной романистики.

Если мы разберём основные типы романа исторического и современного, то увидим, что

они делятся по степени близости автора и главного героя (героев).

54

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

Монологический роман Толстого, где автор – демиург, кукловод. Мы вместе с автором

наблюдаем происходящее со стороны, панорамно, свысока. Автор использует для своих персо-

нажей третье ограниченное лицо. И как бы ни приближал автор читателя к герою, герой всегда

зависим от автора, автор проступает сквозь героя.

Читатель всегда отстранён. Будь то госпожа Бовари Флобера или Обломов Тургенева –

мы все равно видим и слышим автора. Он ведёт нас за собой, он руководит не только своими

героями, но и нами.

В монологическом романе автор частенько позволяет себе беспрепятственно шагать

из головы в голову персонажей, автор беспардонно и внезапно раскрывает перед читателем

героев. Ни Толстой, ни Тургенев не оставляют читателю никаких сомнений.

В романе «Отцы и дети», например, в сцене объяснения Базарова и Одинцовой мы

читаем всю подноготную несостоявшихся любовников:

«Базаров встал и подошел к окну.

– И вы желали бы знать причину этой сдержанности, вы желали бы знать, что во мне

происходит?

– Да, – повторила Одинцова с каким-то, ей еще непонятным, испугом.

– И вы не рассердитесь?

– Нет.

– Нет? – Базаров стоял к ней спиною. – Так знайте же, что я люблю вас, глупо, безумно…

Вот чего вы добились.

Одинцова протянула вперед обе руки, а Базаров уперся лбом в стекло окна. Он зады-

хался; все тело его видимо трепетало. Но это было не трепетание юношеской робости, не слад-

кий ужас первого признания овладел им: это страсть в нем билась, сильная и тяжелая – страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей… Одинцовой стало и страшно и жалко его.

55

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

– Евгений Васильич, – проговорила она, и невольная нежность зазвенела в ее голосе.

Он быстро обернулся, бросил на нее пожирающий взор – и, схватив ее обе руки, внезапно

привлек ее к себе на грудь.

Она не тотчас освободилась из его объятий; но мгновенье спустя она уже стояла далеко

в углу и глядела оттуда на Базарова. Он рванулся к ней…

– Вы меня не поняли, – прошептала она с торопливым испугом. Казалось, шагни он еще

раз, она бы вскрикнула… Базаров закусил губы и вышел.

Полчаса спустя служанка подала Анне Сергеевне записку от Базарова; она состояла из

одной только строчки: «Должен ли я сегодня уехать – или могу остаться до завтра?» – «Зачем

уезжать? Я вас не понимала – вы меня не поняли», – ответила ему Анна Сергеевна, а сама

подумала: «Я и себя не понимала».

Современные писатели дают своим героям больше свободы. Теперь писатель не ограни-

чивает героя, даже если пишет от третьего лица – третье лицо не ограниченное, как первое.

Сцена объяснения в любви Базарова и Одинцовой в современном романе прозвучала бы не

так однозначно. Мы бы прочитали ее, будучи в голове одного из участников, но оставались бы

в полном неведении относительно мыслей другого.

Всезнающий автор может открыть нам мысли любого из действующих лиц его произве-

дения. Но современный автор не скачет из головы в голову персонажей.

Не увлекайтесь частой передачей фокала, бессистемные прыжки превратят в хаос любую

сцену.

56

И. В. Щеглова, Е. Князева, Е. Степанцева. «Пишем роман. Основы писательского мастерства. Очерки и размыш-

ления»

Передача фокала

Существуют разные авторские приемы, позволяющие передавать фокал от персонажа к

персонажу. Условно их можно разделить на «эстафету» и «мостик». Во время эстафеты спортс-

мен передаёт эстафетную палочку члену команды, так же и в литературе, персонаж с помощью

каких-то реплик или действий передает фокал другому персонажу. Например, «он взглянул на

нее и подумал, как много бы я дал, чтобы узнать ее мысли». Вот момент передачи фокала от

героя к героине. Далее она принимает эстафету, и мы уже читаем ее мысли.

Такой прием хорошо помогает в сценах напряжённых объяснений, скандалов, выяснений

отношений – во всех случаях, когда автору надо показать точки зрения спорщиков. Показать

читателю, что герои не понимают друг друга, как если бы они разговаривали на разных языках.

Другой прием – мостик. Автор использует его, когда сам перекидывает мостики от героя

к герою. Мостики – это фразы, позволяющие переключить внимание читателя, например: «а

в это время», «что если узнать…», «обратимся к…», «пока…» и т. д.

Пока герой с жаром доказывал свою правоту, героиня пристально смотрела на него, наморщив лоб. Она так напряжённо слушала, что позабыла и о морщинах, и о том, как тща-

тельно собиралась сегодня на свидание с ним. «Что он говорит!? Нет, это невозможно! Я не

могу это слушать», – пульсировало у неё в висках.