2034: Роман о следующей мировой войне

Ньюпорт

Новый дом. Новый город. Потеря ее отца. Перегруженный работой школьный консультант в местной средней школе сказал матери девочки, что первый год будет самым трудным. И все же второй год оказался еще тяжелее. Когда они уехали из своего дома в Пекине за город, ее мать сказала, что это всего на несколько дней. Девочка неоднократно просила разрешения поговорить с ее отцом по телефону, и ее мать пыталась дозвониться до него, но не могла дозвониться. По словам ее матери, он выполнял важную работу для их правительства. Она была достаточно взрослой, чтобы понимать, что шла война, что именно по этой причине им пришлось покинуть столицу. Однако она была недостаточно взрослой, чтобы понять роль своего отца. Это понимание пришло позже, после Шанхая, когда ее и ее мать отозвали в Пекин.

Она вспомнила старика, который приходил к ним в квартиру. Несколько его крупных слуг в темных костюмах ждали за дверью. Старик вел себя как хорошо одетый крестьянин. Когда мать велела ей идти в свою комнату, чтобы они могли поговорить, старик настоял, чтобы девочка осталась. Он обхватил ее щеку ладонью и сказал: — Ты очень похожа на своего отца. Я вижу его ум в твоих глазах. Старик продолжал говорить им, что их дом больше не был их домом. Что ее отцу, каким бы умным он ни был, не повезло, он совершил несколько ошибок и больше не вернется. Ее мать плакала позже, ночью, когда думала, что дочь ее не слышит. Но она не выдала ни единой эмоции перед стариком, который предложил им переехать жить в Соединенные Штаты. — Это поможет делу, — сказал он. А потом он спросил, есть ли какое-нибудь конкретное место, куда они хотели бы поехать.

 — Ньюпорт, — ответила ее мать. Вот где они были счастливее всего.

Туда они и поехали. Ее мать объяснила ей, что им повезло. Ее отец попал в беду, и они могли оказаться в тюрьме или еще хуже. За исключением того, что правительству нужно было кого-то обвинить в том, что произошло в Шанхае. Они будут винить ее отца. Они будут рекламировать его нелояльность. Они обвинили бы его в сговоре с американцами. Доказательством этого мог бы стать внезапный отъезд его семьи в Соединенные Штаты. Ее мать рассказала ей все это, чтобы она знала, что это неправда. — Эта новая жизнь, — сказала ее мать, — это то, что оставил нам твой отец. Мы стали его вторым шансом.

Ее мать, жена адмирала и дипломата, теперь работала по четырнадцать часов в день, убирая номера в двух разных сетевых отелях. Девушка предложила свою помощь, а также устроиться на работу, но ее мать наложила ограничения на собственное унижение, и то, что образование ее дочери было принесено в жертву черному труду, нарушило бы эти границы. Вместо этого девочка посещала школу полный рабочий день. В знак солидарности со своей матерью она помогала содержать квартиру-студию, которую они делили, в безупречной чистоте.

Ее мать никогда не соглашалась на черную работу. Когда она не работала, она искала работу получше. Несколько раз она обращалась к местной китайской общине, к тем иммигрантам, которые прибыли на американские берега в течение последних одного или двух поколений, к своим предполагаемым союзникам, которые теперь владели малым бизнесом: ресторанами, химчистками, даже автосалонами, выросшими вокруг шоссе 138. Хотя Америка была местом, куда люди приезжали, чтобы начать новую жизнь, и для матери, и для дочери их старая жизнь последовала за ними. Китайской общине пришлось бороться с подозрениями других американцев, многие из которых полагали их причастными к недавним разрушениям. Каким бы несправедливым ни было это предположение, подобные предположения во время войны были американской традицией — от немцев до японцев, мусульман, а теперь и китайцев. Помощь жене и дочери погибшего китайского адмирала только усилила бы подозрения против любого, кто был бы настолько глуп, чтобы взять на себя это предприятие. Община китайских иммигрантов отвергла девочку и ее мать.

Поэтому ее мать продолжала выполнять свою черную работу. Один день в неделю у нее был выходной, но он не всегда приходился на выходные, так что это был редкий случай, когда мать и дочь могли провести свободный день вместе. Когда у них был свой день, они всегда предпочитали делать одно и то же. Они сядут на автобус до Козьего острова, возьмут напрокат лодку на пристани, распустят все паруса и направятся на север, пройдя под подвесным мостом Клейборн-Пелл к Военно-морскому колледжу, тем же маршрутом, которым они шли много лет назад с Линь Бао.

Они никогда не произносили его имени в доме, боясь, что кто-то все еще может подслушивать. Однако здесь, на открытой воде, кто мог их услышать? Они были недосягаемы и вольны говорить все, что им заблагорассудится. Вот почему именно на воде, вскоре после того, как они прошли под мостом, и через два года после того, как они впервые приехали, ее мать призналась, что наконец перестала искать другую работу. — Ничего лучшего не предвидится, — призналась она своей дочери. — Мы должны принять это…. Твой отец ожидал бы, что мы будем достаточно сильны, чтобы принять это.