2062 Исторические пророчества о будущем России

Обычай пробных ночей известен был в Европе у древних греков и римлян, у древних саксов и аллеманов, у немецких, шведских и норвежских коронованных особ в 14-м столетии и раньше, в древней России, у современных крестьян Швейцарии, Шварцвальда и Южной Германии, у латышей, у малороссов и яицких казаков, у вотяков, татар Европейской России и астраханских ногайцев, у болгар, мингрельцев абхазцев и калмыков. В Азии: у древних евреев, у древних парфян (по Страбону), на острове Цейлон, у сонталов Индии, в Бухаре, у сибирских татар и у камчадалов.

В Африке: у Марокских евреев, у негров Конго, в королевстве Фула, и у готтентотов. В Америке: у индейцев Канады, в Гренландии, у народа отоми (в Мексике). В Австралии: на острове Св. Георга (Отаити) (1).

Но что особенно меня поразило, так это записанная мною от гагаузов сказка о человеке, шею которого обвила змея, желая его задушить. Человек обращается за посредничеством к лисе, которая остроумной выходкой спасает его от змеи. Сказку эту с заменою лисы обезьяной я нашел в одном из французских этнографических журналов, как записанную от кафров южного берега Африки.

Было здесь и много других международных верований, широкое распространение которых по земному шару сначала поражало меня, а затем у меня составилась своя гипотеза, объясняющая это с первого взгляда непонятное явление. Гипотезу эту я передал в общих чертах в отдельной брошюре (2), напечатанной в 1896 году. В конце ее я обращался к русским этнографам с просьбой высказаться по поводу моей теории. На эту брошюру последовали отзывы в польском этнографическом журнале «Wisla» и в чешском «Лиде», где разбирались только некоторые из моих исторических доводов, не имеющих ничего общего с гипотезой, а со стороны русских этнографов не было ни одного отзыва, вероятно потому, что у нас мало ученых, занимающихся вопросом о международных верованиях. С тех пор прошло десять лет, в течении которых я старательно подыскивал в научной литературе все, что могло бы подтвердить или опровергнуть мою гипотезу Но так как при этом я дорожил истиной, а не гипотезой, то при каждом новом для меня факте должен был изменять свои первоначальные мнения сообразно с действительностью. Истощив факты этнографические, я перешел к антропологии, а затем к археологии, палеонтологии, зоологии и геологии до тех пор, пока у меня не сложилась обширная, но довольно стройная теория, обнявшая все человечество и углубившаяся до палеолитического века. Когда в такой работе я дошел до того, что новые факты уже не изменяли более моих основных предположений, а только подтверждали их, развивая все новые и новые подробности, я наконец решился выступить с моей теорией в печати.

Вопрос, заинтересовавший меня вначале, причина существования международных верований, оказался гораздо глубже, чем я думал, так как к его решению можно было подойти только тогда, когда для меня выяснилось происхождение человека. Вот почему, начавши с вопроса сравнительно мелкого, я должен был против своего первоначального намерения углубиться в вопросы крупные, мировые.

Оказывается, что на громадное сходство веровании, обрядов и обычаев у всех народов земного шара обращали свое внимание почти все выдающееся путешественники, собиратели этнографического материала и историки культуры. Хотя он поднят впервые уже около ста восьмидесяти лет тому назад, но мнения ученых по поводу его до сих пор не пришли ни к какому соглашению.

Еще патер Лафито, проживший пять лет в Канаде и написавший книгу о нравах американских дикарей, напечатанную в Париже в 1724 году, пришел к заключению, что народы, которых мы называем дикарями, имеют религию, стоящую в близкой связи с нашими древними религиями, с тем, что называли таинствами Вакха и матери богов, с мистериями Озириса и Изиды и пр. «Мы находим, — говорит почтенный патер, — такое поразительное сходство между этой религией первых языческих времен и многими догматами нашей веры, предполагающими божественное откровение, — такое полное сходство этого культа с культом истинной веры, что не можем не сделать следующего вывода: все существенные черты этих религий взяты из одного источника. Нельзя отрицать этого сходства.

Так мы находим следы таинства Св. Троицы в мистериях Изиды, в сочинениях Платона, в религиях Индусов, японцев и мексиканцев».