2084.ru

– Отец просил. Думал, что ты не одобришь, но взять тебя с собой обязательно велел.

– Меня он всегда любил меньше…

– Есть такое дело. Да я тебя все равно не взял бы. – Тимур с силой воткнул штык лопаты в дно могилы и посмотрел мне прямо в глаза. – Просто выхода не было.

Да, выхода у него не было, потому что отец умер в моей квартире.

Я видел его редко, раз в пару недель. Навещал его в огромной квартире, где он сидел затворником. Отвечал на стандартные вопросы про здоровье, задавал такие же стандартные вопросы про здоровье, обсуждал столичную погоду, которую отец давно видел в основном из окна. Пару раз – международные события. Приносил отцу дорогие, настоящие овощи и фрукты, не безвкусную гидропонику – доставал по знакомству, хотя и законно. Не знаю, ел ли он их. При мне – ни разу, хоть и был вегетарианцем, как Тимур.

А в тот вечер он неожиданно заявился ко мне, приехав на такси. Если бы меня по какой-то причине не оказалось дома, он, наверное, укатил бы восвояси и умер там. Или вообще в другой день. Но я сидел дома, смотрел новости про референдум о независимости Баварии, и отец постучал в окно.

Да-да, именно в окно. Я уже говорил, что живу на первом этаже.

Ничего особенного он мне говорить не собирался, нет. Ни семейных тайн, ни вопросов наследства, ни даже «я чувствую, что скоро умру, и решил повидать тебя, мало ли что случится». Напротив, отец выглядел очень бодрым, даже немного веселым. Пошутил про успехи программы, стартовавшей с его разработок (вот уж не думал, что он может про это шутить), потом сказал, что с нового года она станет общегосударственной, хотя и так почти во всех больших и средних городах уже вовсю работает. Выпил со мной рюмку коньяка. А потом я банально вышел в туалет, вернулся – и отец был мертв. Лежал на полу, раскинув руки и глядя в потолок.

Я связался с Тимуром, а тот сказал, что отец оставил ему детальные указания, что делать в подобном случае.

– Сядь, сиди и не суетись там, Витька. Я сейчас приеду.

Он приехал, мы упаковали тело в пару покрывал, через окно (я живу на первом этаже, да) перенесли в багажник Тимуровой «Лады». И вот сейчас мы здесь, в гостях у радушного Михаила Марковича. Хороним отца. Хороним, нарушив целый ряд административных актов, положений, указаний, а с некоторых пор – даже статей уголовного кодекса. Которые были разработаны на фоне и в поддержку той самой программы, которую начал своими исследованиями наш отец, академик Константин Денисович Калитвинцев.

– Этот дед, Михаил Маркович, он с отцом работал. – Тимур продолжил копать. Я тоже вернулся к делу. Из стен могилы лезли толстые земляные черви, попался ржавый гвоздь.

– Ученый?

– Нет, лаборант, что ли. Пробирки мыл, короче. А потом вот здесь осел. Я про него толком ничего и не знаю, отец мимоходом сказал… И завещал в любом случае его тут, у Марковича, похоронить. По-человечески, как положено.

– А что такое булли? – спросил я. – Ну, пароль, который ты назвал Михаилу Марковичу?

– Был такой писатель – Энтони Берджесс. Написал помимо прочего роман «Вожделеющее семя», в котором помимо прочего… тьфу, короче, в котором из-за перенаселения и нехватки жратвы люди стали жрать друг друга. Делая притом вид, что не знают этого. Так вот, там британские солдаты называли «булли» мясные консервы, якобы сделанные из какой-то скотины, хотя таких животных на самом деле не существовало. Что за мясо на самом деле было в консервах, объяснять не надо, а, Вить?

Тимур ответа не ждал, но я ответил.

– Чушь. Я же математик, статистик. Это не работает, даже если представить, что человеческое поголовье воспроизводить искусственно, как скот… Его же надо выращивать до определенных… э-э, кондиций… иначе чисто экономически…

– Ты, наверное, классный математик и статистик, брат, – перебил Тимур. – И отец тоже был классный ученый, хотя с его основными специальностями – генетикой и цитологией – его открытие было связано косвенно. Кстати, между собой он и коллеги как раз и называли этот проект «Булли». Молодость и цинизм, потом он часто об этом жалел, как и об остальном…

– Можешь не напоминать.

– Отчего же, с тобой он как раз об этом почти не разговаривал.

– И вегетарианцем я не стал.

– Не стал, извини.

Разработка академика Калитвинцева была остроумна и неожиданна.

«Тут недалеко, агрофирма «Зеленое поле», двести литров первичной биомассы сперли. Переработанной», – сказал нам инспектор ГИБДД. Эту самую первичную биомассу наш отец и придумал.

Попытки производить искусственную мышечную ткань, а проще говоря, мясо в промышленных масштабах предпринимались многократно и безуспешно. Обычная свинья или корова требовала много возни и кормов, а мясо из пробирки получалось совсем уж безумно дорогим, притом по своим качествам отличаясь в худшую сторону.

Лаборатория отца много экспериментировала, пытаясь формировать несвязанные мышечные клетки и структурированные мышцы коров, свиней, овец, кроликов, кур, даже страусов и кенгуру. Ничего не получалось, финансирование неуклонно снижали, пока отец не решился на совершенную авантюру.