2120. Ловушка для AI

Я даже читать не стал. Какой, собственно, в этом смысл? Все равно уже назад ничего не воротишь.

Я приложил палец к сенсору и отвернулся к окну.

Лейтенант поднялся со стула, сунул планшет под мышку и, довольно сухо попрощавшись со мной, вышел. Я ему не ответил.

Дверь за ним закрылась.

Наступила гнетущая тишина.

Я посидел так некоторое время на краешке кровати, а потом растянулся во весь рост на кровати, подложив правую руку под голову, и закрыл глаза — это мое новое жилище и нужно было начинать привыкать к новой жизни, не строя бесполезных надежд. Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы меня оставили в покое, наедине с собой.

Но я ошибся.

Не прошло и часа (приблизительно, разумеется, — часов у меня не было) как в двери вновь повернулся ключ, и в комнату вошел какой-то полулысый со сверкающей плешью, несколько полноватый тип с повадками гиены и в больших круглых очках, через которые он долго изучал меня своими огромными серыми глазами. На типе был надет белый халат…

Так я попал в сумасшедший дом — самое тихое и спокойное место на земле, если бы, конечно, не Лунтики всякие с Человеками-пауками и подобными им. И еще кое-что, но об этом — тс-с-с!..

Часть 2

Глава 1

Помните: «Нет повести печальнее на свете…»? Может, и не помните или вообще не читали, но это не имеет ровным счетом никакого значения. Важно то, что печальных повестей в жизни каждого человека хоть отбавляй, и у каждого, разумеется, обязательно самая трагическая. К примеру, у маленького ребенка — «чем повесть об отобранной конфете». У голодного взрослого — «о не съеденном обеде». Или вот еще, у нас в больнице особо актуально: «о закрытом туалете» — бежал, держался изо всех сил и… В общем, вы поняли, о чем я. Туалет всего один, а желающих — хоть отбавляй. Будто специально ждут, когда зайдет кто. Впрочем, чего с идиотов возьмешь. Психи — они поумней будут, у них стадный эффект отсутствует.

А что до печалей, то, в принципе, их у меня никаких особо и нет. Только бы не выпустили обратно в этот сумасшедший мир нормальных людей. Но это маловероятно: социальная дезадаптация — это вам не игрушки, да еще вкупе с маниакально-депрессивным психозом или биполярным расстройством — как кому больше нравится. Главное — правильную линию поведения выбрать, соответствующую образу. Мне, похоже, удалось. Так что скорый выход на свободу мне не грозил, за что отдельное спасибо нашей психиатрии. Я просто млел от покоя — что идиоты в сравнении с искусственным интеллектом! Последний гораздо опаснее, и нет ничего разрушительнее для человека, чем этот самый искусственный интеллект, потому как своего уже вовсе не надо, а тот, без сомнения, знает все лучше человека — ему виднее, что да как.

В общем, жизнь моя скользила словно по маслу, и почему я вдруг, ни с того ни с сего о печальных повестях заговорил, спросите вы. А потому что неприятности на меня нежданно-негаданно свалились, будто снег на голову!

Лежу я в один прекрасный день на кровати, книжку читаю. Настоящую, бумажную — не электронную. И не диктует она противным голосом, от которого в сон клонит. У нас в больнице целая библиотека, представляете? Я давным-давно столько книг бумажных разом не видел. Непопулярно это. Сейчас мало кто читает, разве что объявления о распродаже и всякую познавательно-информационную чушь, что бегущей строкой по телевизору передают. Но я отвлекся. Лежу себе, читаю, страницы послюнявленным пальцем перелистываю, ощущая при этом приятную на ощупь шероховатость бумаги. А запах? Книжный запах — это просто непередаваемо! И вдруг распахивается дверь в нашу палату, и на пороге возникает Сергей Борисыч. Это наш зав, если кто не в курсе. Грузный такой зав, представительный, все в галстуке и пиджаке ходит, поверх которого неизменно халат снежно-белый надевает и на пузе объемном тремя пальцами стягивает. Душевный мужик — уважаю. И вот входит он и сразу с порога в бой:

— Васильев!

— Я! — вскакиваю я с постели и вытягиваюсь в струнку.

— Вольно, Васильев, — добродушно усмехается заведующий. Нравится ему, знаю, когда на него так бурно и радостно реагируют.

Я застываю в расслабленной позе, заложив страницу пальцем.

— Все читаешь?

— Читаю.

— Что читаешь-то?

— Да вот, — продемонстрировал я ему обложку книги, — Айзек Азимов, «Я, робот».

— Робот? — настораживается тот.

— Ну да. Не читали? Молодец Азимов! Шикарно по этим тупым железякам проехался, — потрясаю я книгой.

— Знаете, Васильев, — Сергей Борисыч пристально вглядывается в мое лицо, — мне иногда кажется, что вы несколько переигрываете.

— Ну что вы, — отмахиваюсь я. — Какие тут игры. Вы мне только дайте эту железку. Ух, я ей! — И делаю просто зверское лицо.

Заведующий удрученно качает головой.

— Ну ладно, — говорит. — Я чего зашел-то: новые процедуры у вас с сегодняшнего дня.

— Какие еще процедуры? — настораживаюсь я.

— Адаптационные. Правда, не помню, когда я вам их назначал, но если в вашей карте числятся…

— Может, пошутил кто глупо? — спрашиваю его, а у самого уже поджилки трясутся: раз адаптационные, значит, дело к выписке идет, а мне этого совсем не надо.