2120. Ловушка для AI

— Какую еще бутылку? Ты о чем? — повернул я к нему голову. Ну вот, началось…

— Вы ничего не помните?

— А что я, собственно, должен помнить? — я постарался придать лицу безразличное выражение, но с опухшей рожей выразить эмоции довольно сложно, если только они не касаются жалоб на жизнь и вообще. А вот внутри у меня все сжалось: наступал момент истины.

— Как?! — взвыл винтами дрон, подскочив на пару сантиметров.

— А вот так! Не помню, и все тут. И вообще это не я был.

— Это были вы!

— Не кричи, — поморщился я. — И без тебя головка бо-бо.

— Ничего удивительного. Столько в себя влить этой отравы! А еще меня заставляли пить, — пожаловался он. — «Пей, а не то лопасти пооборву. И скажу, что так и было» — ваши слова?

— Кх… кха! — подавился я яичницей и зашелся кашлем. И вот же подлость: некому даже по спинке постучать.

Прокашлявшись, я утер выступившие на глазах слезы. Дрон молча наблюдал за мной.

— И что, у меня получилось напоить тебя?

— Нет, не получилось!

— Почему?

— А вы не нашли, куда самогон вливать. Зато от меня до сих пор несет так, что коровы шарахаются.

— Специально проверял?

— Я бы на вашем месте извинился, — не ответил дрон.

— Извини. Но откуда ты вообще взялся? Ведь не было тебя.

— Прилетел с задания, решил друга навестить. Навестил!

— Ну я же извинился!

— Это вы за то, что поливали самогоном извинились. А за бутылку?

— Какую еще бутылку?

— И это не помните?

— Хоть убей!

— Не буду я вас убивать, а только нехорошо это.

— Да говори ты толком! — взмахнул я вилкой с насаженной на нее полоской сала.

— Толком — это можно! Пока поливали, самогон закончился.

— Ну?

— Послали меня за самогоном.

— А ты?

— А где я его возьму? Я так прямо и сказал, а вы бутылку мне на объектив накрутили, чтоб лучше видел.

— Ха! — у меня немного поднялось настроение.

— Ничего смешного не вижу, — обиженно буркнул квадрокоптер, поведя объективом. — А у меня манипуляторы короткие, не дотягиваются. Свинство это!

— Свинство, — согласился я с ним. — Еще раз извини.

— Ладно, чего уж, — совсем по-человечески вздохнул дрон.

— Хороший ты мужик, отходчивый.

— А чего обижаться-то?

— Ты на что это намекаешь? — я перестал жевать.

— Сами знаете на что.

— Поговори мне еще, — погрозил я ему вилкой. — Рассказывай лучше, чего вчера было.

— Я вам не справочная, — дрон приподнялся с подоконника и перелетел на дальний от меня угол стола. — У Степана спросите, если…

— Что?

— Да так, ничего.

— Нет, ты уж рассказывай все как есть, если начал.

— А надо? — повел объективом дрон.

— Слушай, завязывай уже страх наводить. Есть чего сказать — говори, а нет — так помалкивай в тряпочку, — разозлился я. — Тоже мне, сейф перелетный.

— Сами вы…

Я покончил с яичницей, отодвинул от себя пустую тарелку, взял стакан с холодным морсом и откинулся на спинку стула.

— Вы что, и вправду ничего не помните?

— А чего бы я спрашивал, если б сам все знал.

— Странно… Ну, если так…

— Кончай уже мямлить и говори толком: где, кто, кого и чем?

— У леса, индеец, китайца, стрелой.

— В каком смысле? — у меня отвалилась челюсть, а из дрогнувшего в руке стакана на ноги пролилось немного морса, но я не заметил этого.

— В самом прямом. Вам стало любопытно, не утратили ли индейцы навыков стрельбы из лука. Индеец долго отнекивался, но после того как принял для храбрости, стал утверждать, что это у него в крови.

— А при чем здесь японец?

— Он не хотел пить.

— И индеец его… — охнул я.

— Да нет, это вы его. Напоили, я имею в виду. Из матрешек.

— Матрешек?

— Ну да. Японец купил матрешку на память о поездке, а вы сказали, что ее обязательно нужно обмыть. Каждую.

— Какой кошмар! — провел я ладонью по лицу.

— Да, да. Степан поддержал.

— Он хоть жив остался?

— Степан?

— Японец! — потряс я руками.

— Конечно! Только стал доказывать, что индеец никогда в жизни не попадет из лука в шишку даже с трех шагов. Тот обиделся.

— И? — я затаил дыхание.

— И дал в глаз арабу.

— Ну а араб-то здесь каким боком? — я чувствовал, как все больше косею с каждой минутой.

— Араб согласился с японцем. И еще что-то про огненную воду сказал, я в общем шуме не расслышал. Господин Васильев, а что такое «огненная вода»?

— Потом! — отмахнулся я от вопроса. — Ты рассказывай, рассказывай.

— А чего рассказывать-то? Чех потребовал прекратить безобразие и установить истину опытным путем. Лука не нашлось, и вы отправились в лес.

— Зачем?

— Странный вопрос, — крутанул винтами квадрокоптер, будто плечами пожал. — Лук делать — зачем же еще?

— Сделали?

— Да, только я не мог на это смотреть. Порча зеленых насаждений. Особо варварская, между прочим! — добавил он печально. — А стрелы из камыша нарезали. Перья пришлось у куриц соседских выдирать. Только они не хотели делиться перьями. Я про куриц, если вы не поняли.

— А дальше, дальше-то что? — подался я вперед.

— Дальше на шум сбежалось полдеревни, а вы дворами, дебильно хихикая, побежали к лесу. Индеец долго пытался натянуть лук и приметиться в шишку на сосне, но стрела у него постоянно уходила вбок или соскальзывала с веревки.

— Тетивы, — подсказал я, обгрызая ноготь на большой пальце правой руки.