216512_B61BA_yamburg_e_a_pedagogicheskiy_dekameron

В свое время друг юности доверительно рассказал мне об исполненной комизма ситуации, в которой он оказался за рубе­жом. Умница, спортсмен, технарь от бога, лауреат премии ВЛКСМ за какое-то ценное изобретение, он был послан на обу­чение в аспирантуру в одну из капиталистических стран. В со­седнем номере аспирантского общежития проживала красави­ца шведка. Как-то поздно вечером она не смогла попасть в свою комнату: сломался замок, а мастера в столь поздний час было не найти. Стоит ли говорить, что приятель блестяще спра­вился с этой несложной технической задачей. В благодарность девушка пригласила его к себе и... немедленно стала раздевать­ся. Напомню, дело происходило в начале семидесятых. Это время пика сексуальной революции на Западе. Никаких чувств, кроме ужаса перед возможной провокацией, друг не испытал. В мозгу одновременно вспыхнули две мысли: «Из партии выго­нят, за границу больше не пошлют». Пулей вылетел он из опас­ной комнаты. Проявив бдительность, не уронил чести — ни сво­ей, ни державы.

В начале восьмидесятых я пригласил для выступления на об­щешкольном родительском собрании врача-сексолога. В те го­ды даже наименование его медицинской специализации вызы­вало у обывателей изумление. Приглашению предшествовала печальная медико-педагогическая история.

Мальчик-первоклассник страдал энурезом. Сверстники по­головно отказывались сидеть с ним за одной партой. Врачи те­рялись в догадках: никаких причин заболевания органического свойства они не находили. Проблема мальчика коренилась в психологии родителей. Поочередно беседуя с родителями, опытный психолог докопался до истоков. У супругов возникли серьезные проблемы в интимной сфере. Не смея себе признать­ся в этом, вытесняя проблему, они придумали ребенку энурез и поочередно дежурили по ночам у его постели, дабы периодиче­ски поднимать его в туалет. Вскоре навязанный ребенку невроз дал соответствующую органическую симптоматику.

После этого случая я пригласил сексолога. Представив вра­ча, я скромно сел на последний ряд. Специалист повел речь о гармонизации сексуальных отношений, о технике взаимодей­ствия партнеров. Сегодня на эту тему изданы сотни книг, до­ступных даже подросткам. А тогда... Впереди меня оказалась моложавая женщина средних лет. Во время лекции, повернув­шись к подруге, она прошептала: «Господи, дожить до сорока лет, чтобы впервые услышать это!» Так тогда обстояло дело с сексуальным образованием взрослых, которые, в свою оче­редь, с такой «подготовкой» должны были просвещать детей.

На заре своей педагогической карьеры, будучи заместите­лем директора, я столкнулся с курьезной ситуацией. Возмущен­ная учительница физкультуры буквально втолкнула ко мне в ка­бинет двух злоумышленников. Мальчики второго класса под­сматривали за девочками, раздевавшимися перед уроком. Учительница потребовала от меня раскрыть перед юными «эро­томанами» всю глубину их падения и гордо удалилась. Откро­венно говоря, она поставила меня в тупик: никаким опытом об­щения на эту тему с детьми столь нежного возраста я, начинаю­щий педагог, тогда не обладал. И я решил пустить в ход тяжелую артиллерию, призвав на помощь более опытного, убе­ленного сединами заместителя.

Грузная пожилая женщина, смерив меня сочувственным взглядом, немедленно вступила в бой за нравственность под­растающего поколения. Драматургию этой беседы стоит вос­произвести в подробностях.

Завуч (грозным голосом): Вы что хотели там увидеть?! (Глаза мальчиков немедленно наполняются слезами.)

Первый мальчик, рыдая, но еще надеясь уйти от ответствен­ности: Ни-че-го.

Второй мальчик (более честный), обращаясь к первому: Не лги.

Первый, облегчая душу чистосердечным признанием: Мы хотели увидеть глупости. (Так дети обозначают интимные части тела.)

Завуч, усиливая психологический нажим: Вы что, в музее не были? (Здесь педагог хитро переводит разговор на красоту че­ловеческого тела, явленную в произведениях искусства.)

Оба радостным дуэтом: Вчера были. В музее Ленина!

С изменившимся от трудно сдерживаемого пароксизма сме­ха лицом ретировался я из кабинета своего опытного коллеги.

Таким же «удачным» следует признать мой первый опыт сексуального воспитания старшеклассников. С ними я чувство­вал себя более уверенным, поскольку возрастная дистанция между воспитателем и воспитанниками тогда не превышала се­ми лет. Психология старшеклассников представлялась мне бли­же и понятнее.

Юноша и девушка — уже в десятом классе они жили вместе вполне взрослой жизнью. Разумеется, по школе поползли слу­хи, и я решил пойти с парнем на мужской разговор, неформаль­ный характер которого должно было оттенить искусно избран­ное место беседы. (Мы прогуливались по лесопарковой зоне, примыкающей к школе.) По возможности деликатно, абстракт­но, напрямую не касаясь данной конкретной ситуации, я повел речь о взаимоотношениях мужчины и женщины, возможных по­следствиях интимных отношений и об ответственности мужчи­ны за любимого человека.