216512_B61BA_yamburg_e_a_pedagogicheskiy_dekameron

В один из дней я, тогда молодой, перспективный директор, был приглашен для беседы в высокую партийную инстанцию. С тяжелым сердцем ехал я в казенный дом на площади, по до­роге напряженно перебирая в памяти все свои вольные и не­вольные прегрешения. Но прием оказался неожиданно радуш­ным. Рослый функционер с открытым лицом секретаря райкома из хрестоматийного советского фильма улыбнулся и затряс мою ладонь в энергичном партийном рукопожатии. Несколько об­щих вопросов о делах в школе, ответы на которые были выслу­шаны с неподдельным вниманием. А затем его лицо приобрело выражение особой значительности. «Вам, молодому руководи­телю, оказана невиданная честь, — он выдержал паузу. — Есть мнение, что вы уже дозрели до того, чтобы в числе известных педагогов подписать новый почин партии в области образова­ния». В ту же минуту я содрогнулся от сделанного предложения и судорожно стал искать предлог, дабы обоснованно, не нажи­вая себе и школе могучих врагов, уклониться от такой чести. На размышление было отведено меньше минуты — пауза, когда хозяин кабинета мог любоваться моим замешательством, отно­ся его к состоянию потрясения, вызванного оказанным высоким доверием. Для молодых здесь необходимо сделать еще одно пояснение. В те годы партия для поддержания народного энту­зиазма периодически выдвигала разные почины, содержавшие не столько новые идеи, отвечавшие меняющимся задачам раз­вития страны, сколько звонкие бессодержательные лозунги, ре­ализовать которые на деле не представлялось никакой возмож­ности. Например: «Каждого школьника научить учиться, жить и работать по-коммунистически!» Изготавливались подобные документы на идеологической кухне ЦК КПСС, но представлялись они широкой общественности как плод размышлений и зов сердца самого народа в лице его лучших представителей: известных ученых, знатных рабочих, именитых деятелей культу­ры. Подпись под почином, опубликованным в «Правде», свиде­тельствовала о неограниченном кредите доверия власти, от­крывала возможности для стремительного карьерного роста. Между тем к началу семидесятых в стране, порядком уставшей от демагогии и фальши официальной пропаганды, к починам уже сложилось ироническое и раздраженное отношение. Пред­писанная необходимость откликнуться на почин оформлением бессмысленных стендов и плакатов, тоннами пустых отчетов действовала на нервы, вызывала досаду за бездарно растра­ченное время, которого всегда не хватало на решение действи­тельно важных, насущных вопросов. Люди, поставившие свою подпись под подобным документом, выглядели либо идеологи­чески зомбированными глупцами, либо циниками и бесприн­ципными карьеристами. Страшно не хотелось пополнять их список. И я, наконец, решился:

— Безмерно благодарен за высокое доверие, но... (он в удив­лении вскинул глаза). Но неужели не нашлось человека с рус­ской фамилией?

Теперь настало время изумиться хозяину кабинета. Тяже­лым взглядом властного человека, не привыкшего получать от­каз, он смерил молодого субтильного директора. А затем в его глазах запрыгали чертики. По-простонародному, как и положе­но кадровому партийцу, он хлопнул себя ладонью по лбу и, вскочив из-за стола, выпалил:

— А, черт! Как же мы это сами не сообразили?!

Соблюдая этикет, поднялся и я. А он, в свою очередь, сде­лав решительный шаг навстречу, второй раз за время аудиен­ции затряс мои руки в восхищении и благодарности:

— Спасибо. Признаться, не ожидал. Большую зрелость про­явили и полное понимание специфики как внутренней, так и международной обстановки. Мы вам этого не забудем, можете всегда рассчитывать на поддержку.

С облегчением покидая кабинет, я возблагодарил судьбу, даровавшую от рождения пресловутый пятый пункт, а также очень своевременное обострение кризиса на Ближнем Востоке. На этот раз пронесло, как гласит поговорка, удалось «и невин­ность соблюсти и капитал приобрести». Параллельно ехидная память подсказала еще одно народное присловье: «сколько ве­ревочке ни виться...» Действительно, если уж тяготеть к фольк­лору, то сколь долго удастся вести авантюрное существование свежеиспеченному директору, этакому румяному Колобку, уходя по очереди то от бабушки, то от дедушки, рискуя рано или поздно попасть в лисью пасть? Такие, прямо скажем, неве­селые мысли одолевали меня на обратном пути в школу. Глав­ное, решил я, не терять бдительности и постоянно быть готовым к любым неожиданностям.

И новый сюрприз не заставил себя ждать. Он появился на пороге кабинета, спустя месяц, в обличье седовласого благооб­разного старика, грудь которого украшали ордена и медали.

— Мой внук потерял аттестат зрелости. Помогите получить дубликат.

— Нет проблем. Пусть парень напишет заявление в мили­цию об утере документа, получит соответствующую справку, а затем...

— Есть проблема, — прервал меня пожилой человек, — он не может написать заявление в милицию.

 - ?