22 июня 1941: тайны больше нет

На этом глобальное стратегическое значение Сообщения ТАСС, естественно, далеко не исчерпывается. Особое значение имеет и то обстоятельство, кому же в действительности было адресовано это Сообщение. Вопреки фигурирующей во всех исследованиях и мемуарах и никак не подвергаемой даже тени сомнения ложной убежденности в том, что Сообщение ТАСС предназначалось Гитлеру, на самом деле это совсем не так. И даже совсем не так. Как адресат этого Сообщения, Гитлер подразумевался не более чем на 10 %, максимум — на 15 %! А вот на 85–90 % оно предназначалось прежде всего Вашингтону и Лондону, причем именно в этой последовательности — Вашингтону и Лондону. Потому что от позиции Вашингтона, а, следовательно, и очень сильно зависевшего от него в то время Лондона напрямую зависел и ответ на куда более важный накануне войны вопрос. Каков будет реальный расклад глобальных геополитических сил на мировой арене в связи с грядущим и неизбежным нападением Германии на Советский Союз?

Сталину до чрезвычайности важно было знать, с кем же конкретно Советскому Союзу придется воевать. Только ли с гитлеровской Германией и ее бандой холуев из числа мелкотравчатых европейских прихлебателей?! Или же с консолидированным не столько даже на антисоветской, сколько на цивилизационногеополитической по характеру и сути антироссийской основе Западом (включая США и Великобританию), в рамках коалиции которого гитлеровская Германия выступит как ударная сила авангарда? Соответственно ответ на этот вопрос прояснил бы и вопрос о будущих союзниках в войне.

Особенно актуален был следующий вопрос: а какую позицию в этой связи в итоге займут сами США? Ведь в США, как это хорошо было известно Сталину, имелись достаточно влиятельные силы, благосклонно посматривавшие на Гитлера и Третий рейх и готовые занять позицию демонстративно изоляционистского нейтралитета. Официальный же Вашингтон тоже не вносил окончательной ясности в свою позицию в связи с очевидным нападением Германии на СССР в самое ближайшее время, хотя и передавал Москве свою разведывательную информацию о грядущем нападении Германии.

Но, с другой-то стороны, еще с конца января 1937 г., по донесениям нелегальной резидентуры НКВД СССР в США, Сталин абсолютно точно знал, что США выступят на стороне СССР только в одном-единственном случае: «Если произойдет вооруженный конфликт между демократией и фашизмом, Америка выполнит свой долг. Если же вопрос будет стоять о войне, которую вызовет Германия или СССР, то она будет придерживаться другой позиции и, по настоянию Рузвельта, Америка сохранит свой нейтралитет. Но если СССР окажется под угрозой германских, чисто империалистических, т. е. территориальных, стремлений, тогда должны будут вмешаться европейские государства, и Америка станет на их сторону»[239].