22 июня 1941: тайны больше нет

В-третьих, что Москва знает о содержании переговоров с Гессом. Именно из-за этого-то бедолаге С. Криппсу, британскому послу в Москве, так сильно и «досталось» прямо в преамбуле Сообщения, потому как Криппса вызвали в Лондон как раз накануне «миттельшпиля» в переговорах с эмиссаром Гитлера, то есть для уточнения ситуации с СССР. Именно этим и обусловлен пассаж о том, что «еще до приезда английского посла Г. Криппса в Лондон, особенно же после его приезда…», коим Сталин прикрывал свое знание о содержании переговоров с Гессом, свалив все на голову Криппса. Но послы-то, как известно, политику не вершат, это прерогатива руководства государств, а послы только осуществляют дипломатическое оформление политики верхов. Кстати, в Лондоне все прекрасно поняли. После нажима США, Черчилль приказал направить к Майскому именно Криппса с сообщением о нападении Германии — это произошло 16 июня. Тем самым Лондон как бы «отмывал» своего посла в глазах Сталина, хотя по всем международным правилам такое сообщение обязан был сделать министр иностранных дел (в крайнем случае его заместитель) и с обязательной оговоркой, что действует по прямому указанию своего правительства. Американцы, например, именно так сообщили сведения своей разведки послу Уманскому. Но что поделаешь, Англия есть Англия, не к ночи будь она помянута…

В-четвертых, что касается ориентации Сообщения ТАСС на США, то здесь следует иметь в виду следующее.

1. Выражаясь в терминах самого Рузвельта, этим Сообщением Сталин ясно дал понять, что СССР «находится под непосредственной угрозой германских, чисто империалистических, т. е. территориальных, стремлений», что войска Германии сосредоточены у границ СССР и ждут только приказа о нападении. В свою очередь этот ход был обусловлен тем, что он давно обратил внимание на то обстоятельство, что при принятии в марте 1941 г. закона о ленд-лизе, Рузвельт отбил все попытки ограничить число стран-реципиентов и исключить из их числа СССР. То есть, по сути-то дела, зарезервировал возможность распространения действия этого закона и на СССР. Это означало, что в грядущей войне с Германией Рузвельт склонен встать на сторону СССР. Это тем более было очевидно для Сталина. Дело в том, что в феврале по каналам разведки ему стало известно, что по поручению Рузвельта госсекретарь К. Хэлл отверг подлый зондаж британского посла в США с требованием ввести ряд ограничений на и без того не слишком уж и разнообразный экспорт в Советский Союз. Причем мотивировка К. Хэлла была, что называется, супер: «Россия… была и будет огромным фактором в вопросах войны и мира в Европе и Азии… Россия последовательно продолжала жесткий торг с Германией и Японией или в районах, представляющих для них непосредственный интерес, в результате чего общим следствием ее действий последних месяцев стало торможение и срыв многих планов Гитлера и японцев. Русские, конечно, не имели в виду оказать нам помощь, но так или иначе они нарушили планы Гитлера в отношении Средиземноморья и Суэцкого канала»[243].

Госсекретарь США еще в феврале 1941 года ясно понимал, что делает Сталин и каковы подлинные результаты его действий, а некоторым современным отечественным историкам и поныне пьянят мозги всякие идиотские мифы о невесть откуда взявшихся агрессивных планах СССР и Сталина. Между тем все его действия в сфере внешней политики, и в этом К. Хэлл действительно был абсолютно прав, были направлены на торможение, срыв и нарушение планов Гитлера и японцев!

Кстати говоря, за неделю до нападения Германии на СССР вопрос об оказании экономической помощи Советскому Союзу со стороны США и Англии, то есть вопрос о ленд-лизе, был положительно решен, о чем Сталину сообщили официально[244]. Что, собственно говоря, и означало, что США и Англия станут союзниками СССР.