22 июня 1941: тайны больше нет

Во-вторых, Серов утверждал в своем дневнике, что Меркулов якобы докладывал Сталину подлинную записку резидента из Берлина. Но это полная чушь. Не гоже было председателю КГБ СССР, имевшему к тому времени немалый опыт работы в органах госбезопасности (с 1939 г.), письменно утверждать такую абракадабру. Ведь Сталину не докладывали подлинную записку резидента из Берлина, тем более что никакой записки резидента из Берлина не было и в помине. Была срочная телеграмма с тревожной информацией от двух агентов берлинской резидентуры. Обобщенное же по донесениям двух агентов берлинской резидентуры сообщение для доклада Сталину подготовила лично Зоя Ивановна Воскресенская/Рыбкина, что четко зафиксировано на опубликованной в закономерно расцениваемом как эталон сборнике «Агрессия. Рассекреченные документы Службы Внешней Разведки Российской Федерации. 1939–1941» копии анализируемого документа, на которой стоит прямое указание: «Исполнитель: Рыбкина. 1 отделение 1 отдел 1 У пр. НКГБ СССР». Меркулов же подписал только очень краткое сопроводительное письмо. Вопрос: так что же «раскопали» подчиненные Серова в 1954 г., что конкретно он видел, что написал такую чушь?!

В-третьих, по непонятной причине Серов датировал этот документ 17 марта 1941 г., что вообще не лезет ни в какие рамки. Как не относись лично к И.А. Серову, но он не был настолько тупым и безграмотным, — ведь Академию имени М.В. Фрунзе окончил, артиллеристом был, что автоматически означает высокую грамотность, — чтобы не знать и не понимать разницу между мартом и июнем. Во всех приведенных выше воспоминаниях разведчиков той поры, а также на самой фальшивке, являющейся практическим новоиспеченным либо под конец советской власти, либо в первый постсоветский период фальшивым документом с теми же основными атрибутами, что и оригинал 1941 г., указана дата направления сопроводительного письма вместе с приложением в лице «Сообщения из Берлина» — 17 июня 1941 г. С какого потолка Серов взял дату 17 марта 1941 г. — попробуй узнать спустя 30 лет со дня его смерти.

В-четвертых, якобы текст якобы имевшей место матерной резолюции Сталина в приведенном Серовым описании резко отличается от ныне циркулирующей, но не менее фальшивой версии прежде всего беспрецедентной безграмотностью, что крайне несвойственно для Сталина, отличавшегося в повседневной деятельности исключительной грамотностью устной и письменной русской речи. Там написано следующее: «Товарищу Меркулову. Пошлите этого агента к… матери».

Подобный оборот в письменной речи характерен для полуграмотной деревенщины, но никак не для Сталина, отличавшегося исключительно тонким знанием русского языка и умевшего беспрецедентно грамотно и красиво выражать свои мысли на русском языке, в том числе и письменно. К тому же адресат указан принципиально по-иному — «Товарищу Меркулову.», в то время как в ныне циркулирующей, но не менее фальшивой версии адресат указан как «Т-щу Меркулову».

Кстати, о грамотности — удобный момент осуществить и краткий литературный анализ всех видов анализируемой фальшивки, хотя бы и в виде матерной резолюции. Ниже приводятся все известные на сегодня варианты, но без расшифровывающих слово полностью квадратных скобок, так как это уже современные проделки.

Вариант № 1. Указан в сноске на стр. 221 № 4 за 1990 г. журнала «Известия ЦК КПСС»:

«Т-щу Меркулову. Может послать ваш “источник” из штаба Герм, авиации к е… матери. Это не “источник”, а дезинформатор. И. Ст.».

Вариант К- 2. Тот, что фигурирует в «Малиновке» и на постоянно предъявляемой фотокопии со ссылкой на Архив Президента Российской Федерации (АП РФ). Ф. 3. Оп. 50. Д. 415. Лл. 50–52:

«Т-щу Меркулову. Может послать ваш “источник” из штаба герм, авиации к еб… ной матери. Это не “источник”, а дезинформатор. И. Ст.».

Вариант К- 3. Озвучен доктором исторических наук С.В. Мироненко в одном из интервью в бытность директором Г АРФ:

«Т-щу Меркулову. Можете послать ваш “источник” из штаба герм, авиации к еб-ной матери. Это не “источник”, а дезинформатор. И. Ст. Подлинник».

Вариант № 4 — Из дневника И.А. Серова: