22 июня 1941: тайны больше нет

«Товарищу Меркулову. Пошлите этого агента к… матери”. И. Сталин».

Вариант № 5. Взят А.Е. Хинштейном из упомянутой выше книги В.В. Карпова с целью корректировки варианта И.А. Серова: «Товарищу Меркулову. Может, послать ваш “источник” из штаба германской авиации к е… матери. Это не “источник”, а дезинформатор. И. Сталин».

Наличие уже пяти вариаций одного и того же якобы письменно зафиксированного факта — уже 100-процентная гарантия того, что речь идет о фальшивке!

В то же время нельзя не отметить, что возможности современного Интернета и полная безнаказанность на его просторах для всевозможных негодяев, подлецов и просто психически ненормальных людей позволяет вытворять практически что угодно, не опасаясь какого-либо возмездия. Так, один из идиотов-резунистов, проживающий в Киеве и почему-то позиционирующий себя под псевдонимом «Кейстут Свентовинтович Закорецкий», будучи и психически явно нездоровым (что уже давно заметили нормальные пользователи Интернета), и сверх всякой меры тщеславным и амбициозным по одной только ему известной причине разукрасил текст «резолюции», исполненный зеленым цветом, еще и красным, синим и фиолетовым цветами:

Конечно, в расчет это хулиганство явного сумасшедшего брать не стоит, но показать резон был.

Но вернемся к главному. К кому обращена якобы имевшая место резолюция? Правильно — к В.Н. Меркулову. Но почему в одних случаях указано «Т-щу Меркулову», а в других — «Товарищу Меркулову». Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание адресата должно быть одинаковым! Разве не так?!

Почему в одном случае адрес отправления к известной всей России «матушке» обозначен как «к е… матери», а в других случаях как «к еб… ной матери» и еще в одном просто как «к… матери»? Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание адреса отправления должно быть одинаковым! Разве не так?!

Почему в одних случаях указано «может послать», причем с вариацией через запятую после слова «может», в другом случае «можете послать», а в третьем и вовсе «пошлите»? Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание всего текста должно быть одинаковым! Разве не так?!

Почему в одних случаях фигурирует «ваш “источник”», а в другом — «этого агента»? Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание всего текста должно быть одинаковым! Разве не так?!

Почему почти во всех случаях указано «герм, авиации», а в одном — «германской авиации»? Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание всего текста должно быть одинаковым! Разве не так?!

Наконец, почему почти во всех случаях указано «И. Ст.», а в одном — «И. Сталин»? Ведь если, как утверждается, автор резолюции один и тот же, а сама она якобы факт, то и написание всего текста должно быть одинаковым! Разве не так?!

Все эти «почему» в сочетании с результатами выше приведенного тщательного анализа других параметров этой истории, включая и ее документальный аспект, ясно показывают, что вся эта история, в том числе и сама эта резолюция, — чистейшей воды фальшивка!

Ну а теперь, как говорится, настал черед контрольного выстрела. Проще говоря, остается сказать пару слов непосредственно о подписи В.Н. Меркулова на сопроводительном письме. Да, чисто юридически у автора настоящих строк нет права присваивать себе компетенцию специалиста-графолога, чего, собственно говоря, он и не намерен делать. Однако же никто не может лишить права просто показать образец подлинной подписи В.Н. Меркулова, взятый с подлинного архивного документа из архива ФСБ для сравнения с тем, что изображено на постоянно предъявляемой фотокопии якобы подлинного документа. Но сначала вновь взгляните на подпись В.Н. Меркулова на постоянно предъявляемой фотокопии якобы подлинного документа. Взглянули?!

А теперь взгляните на образец действительно подлинной подписи Всеволода Николаевича Меркулова, взятой действительно с подлинного документа — приказа НКГБ СССР в связи с началом войны (ПЛ ФСБ. Ф. 12 ос. Оп. 3. Д. 4. Л. 241–242, 252–254).