22 июня 1941: тайны больше нет

Самое парадоксально примечательное заключается в том, что и де-юре, и на бумаге сам первоначальный замысел сдерживания и отражения первого удара агрессора сохранялся. Подмена происходила не столько своеобразно, сколько в привычном для чиновников любого ведомства «ручном режиме». Изложенные в единственном официально доложенном высшему советскому руководству и в целом им одобренном и потому принятом за основу проекте плана отражения агрессии замысел отражения агрессии и лежавший в его основе принцип обороны де-юре сохранялись только на бумаге, ибо де-юре их изменить было невозможно — ведь документ-то был в целом одобрен высшим советским руководством и потому принят за рабочую основу, требовавшую определенной доработки (в частности, было предложено разработать два варианта, которые ныне известны как «южный» и «северный», карты-схемы которых были приведены выше).

Этот упомянутый выше и принятый за рабочую основу документ никто не отменял и, более того, официально, то есть решением правительства СССР, официальных изменений в него де-юре не вносилось! Многочисленные же черновые, никем не подписанные и никому из высшего советского руководства никогда не докладывавшиеся различные варианты разных проектов, напоминающие больше прожекты, которыми постоянно тычут все, кому не лень — не в счет! Эти писульки хороши лишь для фиксации резко отклонившегося от заданного принятым за рабочую основу документом курса незаконного полета «стратегической мысли» сначала Тимошенко, затем дуэта Тимошенко — Мерецков, но более всего дуэта Тимошенко — Жуков. А если прибегнуть к сталинской аллегории, то все эти бумажки хороши только для прокурора или для военной контрразведки…

Факт подмены именно в этой части упомянутого документа — «Соображений..» в варианте Шапошникова и есть краеугольный камень всего того, что натворили Тимошенко и Жуков. И, как следствие, также де-факто произошла и подмена направления сосредоточения основных сил приграничной группировки РККА на Юго-Западное направление, включая и выделенные дополнительные силы. При этом внешне все выглядело как подготовка к отражению агрессии. В реальности же — подготовка к немедленному (молниеносному) по факту нападения контрнаступлению с одновременным молниеносным же переносом боевых действий на территорию противника. К слову сказать, германское командование своевременно зафиксировало такой характер сосредоточения и достаточно ясно для себя осознало суть и наиболее реальные его цели.

Между тем, еще раз подчеркиваю это обстоятельство, ни де-факто, ни тем более де-юре прогноз ГШ со времен Шапошникова о том, на каком конкретно направлении ожидается сосредоточение главных сил немцев, не изменялся вплоть до 22 июня 1941 г. включительно. Это подтверждается как документами, приведенными выше, картами-схемами в работе ВНУ ГШ «1941 год — уроки и выводы», так и работами таких военных профессионалов высшего уровня, как маршал М.В. Захаров.

А в итоге произошла — опять-таки де-факто — и полная подмена самого замысла отражения агрессии на иной, поразительно неадекватный реально складывавшейся обстановке и реальным возможностям приграничной группировки, в том числе, а, быть может, и в самую первую очередь, ее транспортным и в целом логистическим возможностям.

Еще раз напоминаю, что де-юре единственный официально доложенный высшему руководству СССР, в целом им одобренный и потому принятый за рабочую основу проект документа никто не отменял, более того, официально, то есть решением правительства СССР, официальных изменений, тем более принципиальных, в него не вносилось. Даже разрабатывавшийся в первоочередном порядке «южный вариант» и то не был доведен до такого уровня, чтобы его доложить руководству СССР.