22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война»

В своей короткой «повести в документах» «Накануне, или Трагедия Кассандры» Овидий Горчаков приводит донесения секретных сотрудников НКВД /НКГБ в Москве, донесения источников Разведупра, а также информацию, полученную по линии наркомата иностранных дел. Общее число цитируемых донесений военной разведки, весьма незначительно — отдельные из них, в том числе и дезинформационные совпадают с реальными с минимальными несовпадениями (правки незначительны и несущественны)⁴²⁷, часть— неизвестны⁴²⁸, несколько — дезинформационного содержания являются фальсифицированными⁴²⁹. Причем фальсифицированными не Горчаковым, а авторами этих донесений.

Большую часть из приведенных Горчаковым документов занимают донесения «секретных сотрудников» НКВД/НКГБ, из которых следует, что в посольствах Германии, Италии, США в Москве у разведки имелись источники информации. Обращают на себя внимание донесения «секретных сотрудников» «Ястреба» и «Эрнста», получавших сведения от своих источников в германском посольстве

Судя по содержанию донесений «Ястреб» являлся сотрудником НКИД, скорее всего, протокольного отдела или консульского управления наркомата иностранных дел. Имеющаяся информация, поступавшая от Кегеля, записи бесед Шулленбурга с Деканозовым, ставшими известными щифртелеграммы германского посла в Берлин, воспоминания Хильгера дают основания считать донесения секретного сотрудника подлинными. Свидетельством этому является и донесение «Ястреба» от 22 мая 1941 г.⁴³⁰. Сделать же окончательный вывод можно сделать, когда будут введены в научный оборот архивные документы. А пока можно судить лишь по «повести в документах».

Осведомитель «Ястреба» некий «фон Б». Под этим обозначением, вероятно, скрывался Гербхардт фон Вальтер, «который возглавлял консульский отдел посольства» и которого Герхард Кегель считал «возможным агентом фашистской партии и гестапо»⁴³¹. И возможно, не без оснований — только сотрудник (или осведомитель) спецслужб мог открыто встречаться с представителем НКИД в ресторанах и посещать «девочек». «Ястреб», как следует из его донесений, даже «вбрасывал» через этот источник «дезу» — дезинформацию. Что же касается, получаемой от «фон Б» информации, то судя по публикации Горчакова, она была любопытна, но не более того. Разговоры чаще всего касались общих тем и событий как прошлых лет, так и недавнего прошлого:

«… Наш разговор мы продолжали, покинув номер в «Арагви», в машине фон Б.

«Я должен со всей откровенностью сказать, — заявил мне фон Б., — что ваш Сталин почти без единого выстрела получил больше, чем получили мы, потеряв в Польше 45 тысяч офицеров и солдат! Это не только мое мнение, мнение фон дер Шуленбурга и Риббентропа. Это мнение фюрера».

В Берлине с большим удовлетворением узнали о речи Молотова 31 октября на сессии Верховного Совета, в которой он заявил: «Правящие круги Польши немало кичились «прочностью» своего государства и «мощью» своей армии. Однако оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем— Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора…». Особенно понравились в Берлине такие слова в этой речи: «Правящие круги Англии и Франции пытаются изобразить себя в качестве борцов за демократические права народов, против гитлеризма… Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой… Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за «уничтожение гитлеризма», прикрываемую фальшивым флагом борьбы за «демократию»…»